земля начала гореть у нее под ногами. Об этом она узнала из довольно надежного источника. Вам он известен под именем Анатолий Фридунский. На самом деле зовут его иначе. Он – сотрудник пресс-службы УВД, однако еще в бытность свою обычным корреспондентом одной из нижегородских газет, более десяти лет назад, сблизился с Вихновской. Она умела поддерживать нужные знакомства…
Как Фридунский получил информацию о том, что готовится арест Глыбиных, нам еще предстоит выяснить. Можете не сомневаться, что виновные будут сурово наказаны. – Голос Василия Иваныча посуровел, а руки сжались в кулаки.
Кира в очередной раз кивнула. Наказаны так наказаны, не все ли ей равно теперь?
– Словом, Вихновская поняла, что промедление смерти подобно. Сначала предполагалось просто оставить вас в Коктебеле, имитировать ограбление вашей квартиры, забрать термостат и все материалы – и дать деру под своим именем. Однако в визе Вихновской отказали… Поэтому и был украден ваш паспорт. Поэтому ограбили автобус с челноками и наводнили Крым отпечатанными на ксероксе листовочками, одну из которых, – полковник фыркнул от удовольствия, – наш изобретательный Макс сумел так творчески применить.
«Изобретательный Макс» как раз в эту минуту показался в дверях. В кильватере маячили Новорусских и Саша Исаева.
В руках у Максима был большой синий баллончик дезодоранта «Fa». Кира мельком отметила, что это ее любимый запах «Ocean Wind».
– Вот, – устало проговорил Максим. – Вот, посмотрите, в чем она собиралась увезти «Галатею»! Там, внутри, термостат.
Кира быстро взглянула на него, но Максим на нее не смотрел. Никакой радости не было ни в его осунувшемся лице, ни в севшем голосе.
«А… «Галатея», – подумала Кира без всякого энтузиазма. – Значит, ее нашли?»
– Между прочим, – негромко проговорил Новорусских, подходя к Кире и очень серьезно глядя ей в глаза, – считаю необходимым внести некоторую ясность. В пять вечера, по нашим данным, Вихновская побывала в вашей квартире. Мы не сомневались, что «Галатея» изъята. После этого в игру вступил я… Максим, кстати, потому и остановился возле площади Свободы, что предварительно хотел проверить вашу квартиру: от Вихновской можно было ожидать всяческих сюрпризов.
– Вижу, вижу… – покачал головой Василий Иванович, глядя на неуклюже перевязанную руку Максима. И тут Кира наконец поняла, почему ей таким знакомым показался лоскут в цветочек. Да это же обрывок ее кухонного фартука!..
– Да, не рассчитал маленько, но все пустяки, царапина, – признался Максим таким унылым тоном, словно сознавался: он смертельно ранен во все жизненно важные части тела.
– Ребята лопухнулись с пленкой, да? – вступила в разговор Саша Исаева, с сочувствием глядя на Киру. – Я виновата. Это была моя идея: имитировать отрывок из радиопередачи, чтобы подготовить вас к удару, который вас ожидает. То есть, я хочу сказать, можно было предположить, что известие об участи Игоря Глыбина будет для вас ударом.
Кира поглядела на нее исподлобья.
«Знала бы ты, что было для меня ударом, – подумала она. – Эх, знала бы ты!»
– Ну, собственно, что еще? – задумчиво протянул полковник, глядя на Киру прищуренными глазами. – Bсе вроде ясно.
– Да, – сказала Кира. – Я, наверное, могу теперь идти, да? «Галатею» можно забрать, или вам нужны какие-нибудь… как это? Улики, вещдоки?
– Улики, вещдоки – это в милиции, – пояснил Новорусских. – А у нас служба интеллектуальных игрищ. – И он пропел на мотив известной песни:
– Шут гороховый! – сказала Саша.
– Да, забавно, – изобразила улыбку Кира и быстро пошла к дверям.
Максим не глядя протянул ей баллончик с «Галатеей». Кира не глядя взяла.
– Да, вот еще, – хрипло проговорил он, снимая с запястья «Ролекс».
«Ишь ты, не забыл». Кира взяла и часы.
«Все? Все…»
– Постойте! – хором воскликнули за ее спиной три голоса: Новорусских, Саши и полковника.
Максим молчал. Естественно! Какая ему разница! Наоборот, он хочет, чтобы Кира ушла поскорее, а то еще, не дай бог, Саша-Шура, которую профессия научила проницательности, догадается о чем не надо…
Нет. Не о чем ей беспокоиться. И догадываться не о чем!
Кира сделала еще шаг.
– Постойте! – снова раздался трехголосый хор, и Василий Иванович заступил ей дорогу.
– Ну что ж вы так спешите, Кира Константиновна? – укоризненно произнес он. – Я хотел бы на прощание познакомить вас с солистами и кордебалетом этого спектакля.
– Кто тут еще кордебалет? – грозно нахмурился Новорусских.
– Ты в первую очередь, каскадер, – хмыкнул полковник. – Знакомьтесь: майор Александр Новорусских.
Кира рассеянно кивнула в ответ на щегольское щелканье гигантских платформ огромных кроссовок.
