– Да так себе, – прозвучало в ответ меланхолически. – Был бы крюк – повесился. Вам сколько, полный бак?
Николай обернулся. Лунатик вел переговоры с водителем чуда техники, который, чуть приспустив стекло, подавал ему кредитную карточку.
– Послушайте! – воскликнул Николай, бросаясь к автомобилю. – У вас есть сотовый телефон?
Стекло мгновенно поднялось, и Николай увидел в тонированном стекле собственное отражение.
– Вали отсюда, сказал же! – негромко проговорил Бориска, направляя прямо в лицо Николаю наконечник шланга. – Сейчас как закатаю в тебя бензинчиком – мало не покажется, понял?
С этим задохликом от «Норси-ойл» Николай справился бы в секунду, однако из офиса могло подоспеть подкрепление, а если даже и нет, шансы пробраться к телефону были бы равны нулю. Николай вспомнил Гришины закатившиеся глаза, ощущение слабого трепыхания пульса под пальцами – и сдержался, выставил вперед ладони:
– Ребята, вы что – не соображаете, что вам говорят? Там человек умереть может!
– А мне плевать, – меланхолически высказался Бориска.
Николай растерянно моргнул, не веря ушам. И вдруг его осенило… причем мысль была настолько поразительная, что он едва не захохотал, предвкушая то, что произойдет сейчас.
– На меня, может, тебе и плевать, – сказал он вкрадчиво. – А как насчет Родика Печерского?
Теперь растерянно заморгал Бориска.
– А чё? – спросил он настороженно, опуская, однако, шланг.
– Ничё, – пожал плечами Николай. – Ладно, пошел я.
И повернулся, как бы собираясь уходить, совершенно точно зная, что последует дальше. Последовала мгновенная пауза, а потом его схватили за рукав:
– Погоди. При чем тут Родик?
Тощее личико Бориски напоминало мордочку хорька. Мысленно скривившись, Николай пояснил:
– Там его парню плохо стало, на дороге. Боюсь, что-то с сердцем.
– А кому, имя знаешь? – спросил Бориска, все еще, видимо, не до конца веря.
– Грише.
Бориска мгновение смотрел на него, потом метнулся к офису с криком:
– Нелька! Давай трубу, живо!
– Слышь, братан, – сказал кто-то за спиной. – Возьми мобильник, звони куда надо, мне разве жалко?
Николай повернулся. Кровавое чудо автомобилестроения гостеприимно распахнуло дверцы, и короткопалая лапа в перстнях протягивала оттуда черное, сверкающее чудо телефонной техники.
Николай мстительно покосился на Борика, который приглашающе махал ему руками и ногами, и взял сотовый.
– «Скорая помощь», – пропел женский голос.
– Здрасьте, – неуверенно сказал Николай, вслушиваясь в незнакомые интонации. – Это кто, Надя? Галина? Не узнаю.
– Вам «Скорую» или девушку по вызову? – построжал голос. – Говорите конкретно, что у вас, или не занимайте телефон!
И этой телефона жалко, ну что ты будешь делать?!
– Это Сибирцев из Нижегородской линейной, – сказал Николай. – С «Интенсивной терапии».
– Сегодня на «Интенсивной терапии» дежурит Белинский, – перебила незнакомка.
– Ну да, у меня выходной. Но тут на трассе человеку плохо стало с сердцем, возможен инфаркт. Пришлите кардиолога.
– Записываю адрес, – пропела дежурная.
Николай подробно объяснил, как ехать.
– Да ведь это уже Советский район, – сообщила дежурная. – А вы почему-то про Нижегородский говорили.
Николай мысленно послал ее подальше и еще раз настоятельно попросил:
– Кардиолога пришлите!
– Советская «Интенсивная» сейчас на выезде. Я вам посылаю линейную машину, а там, если врач решит, что нужен кардиолог, то передаст нам, мы пришлем.
– Да я ведь сам кардиолог, вы поймите! – вскричал Николай. – У парня внезапно рухнуло давление, пульс нитевид…
Он осекся: диспетчер уже отключилась.
Ч-черт… Самое обидное, управы на нее нет и не будет, формально эта паразитка права. Новенькая, наверное, диспетчерша. Со знакомыми он бы сговорился, а для этой имя Николая Сибирцева ничего не значит. И, что характерно, упоминание о Родике Печерском тут вряд ли произвело бы ожидаемый
