Алена неприметно вздохнула. Булки выглядели очень аппетитно. Наверняка мягонькие, сладенькие, и изюма в них много… Она и сама с удовольствием съела бы такую. Один раз можно было бы расслабиться, согрешить перед богом Шейпом, которому Алена истово поклонялась. А завтра поразгружалась бы, чай, не впервой… Но теперь разве можно что-нибудь «слопать»? Кусок в горле застрянет. Неохота разочаровывать Вадима. Видимо, ему нравятся малоежки. Он и не знает, бедолага, что женский аппетит не меньше мужского, и если женщина ограничивает себя в еде, то делает это совершенно сознательно, обрекая себя на страшные мучения. Ведь чтобы быть красивой, надо страдать.
О Господи, ну что за натура у Алены? Не успела и двух слов сказать с мужчиной, как уже начинает к нему приспосабливаться! А потом возненавидишь его именно из-за того, что ради него ломала себя. Так уже не раз бывало в ее жизни, стоит ли начинать сначала? Вот взять сейчас и слопать булку, а Вадим пусть думает, сам решает – иметь или не иметь!
– Да, – лицемерно сказала Алена, – булки даже по виду неподъемные, а уж по калорийности… даже подумать страшно! Лучше не искушать судьбу и желудок, вы совершенно правы. А о каком банкете вы говорите?
– Один бизнесмен устраивает здесь вечеринку, – пояснил Вадим. – Пансионат – его любимое место отдыха, он тут каждый год живет летом, как другие – на даче. На работу ездит в Нижний, а ночует здесь, в пансионате.
– В Нижний? Каждый день? – изумилась Алена. – Близенький свет! Так на бензине разориться можно.
– Ничего, он человек не бедный, – ухмыльнулся Вадим. – Вот увидите его вечером – сразу поймете, какая это широкая натура. Строго говоря, он москвич, а в Нижнем у него просто поле деятельности. Необъятное поле!
– А, понятно, один из тех, кто превращает нашу губернию в придаток Московского княжества, – кивнула Алена. – Обычное дело!
– Между прочим, – поджимая губы, вмешалась Леонида Леонтьевна, – я слышала, что здесь столики будут переставлены, чтобы освободить место для танцев, и на банкет попадут далеко не все отдыхающие. Всего лишь десять человек, особо приглашенных. Ведь будут еще и приезжие гости… А остальным отдыхающим накроют в игровой комнате. Там специально для них, – тут последовал пренебрежительный взгляд в сторону Алены, – поставят столы. Для тех, кто на банкет не попадает, – еще один такой же взгляд по тому же адресу, – уже готовят котлеты и рис. Их потом разогреют в микроволновках. Конечно, и салаты какие-то будут, а на десерт – сырники.
– Батюшки! – пробормотала Алена, ужаснувшись перспективе ужинать котлетами, да еще и явно «второй свежести», то есть разогретыми в микроволновке, а вдобавок есть сырники, в которых, конечно, будет больше муки, чем творога. Это ж похлеще, чем булки! – Откуда такая осведомленность?
– Мне Галина Ивановна сказала, администратор «Юбилейного», – с явной гордостью сообщила Леонида Леонтьевна. – Вы ее видели, конечно, она сегодня дежурит и вашу путевку оформляла. Вот она мне и сказала про ужин.
Ага…
– Извините, Леонида Леонтьевна, а вы не бухгалтером работаете? – неожиданно для себя спросила Алена.
– Да, а откуда вы знаете? – насторожилась толстушка.
– Так просто, – уклончиво ответила наша героиня. – Просто я… люблю угадывать профессии своих новых знакомых. И, как правило, попадаю в точку.
Нет, ну в самом деле, не скажешь ведь, что ты просто любишь складывать два и два и, как правило, получаешь четыре. Элементарно, Ватсон! Леонида явно в доверительных отношениях с Галиной Ивановной, а та очень старалась поселить Алену в одном номере с какой-то бухгалтершей, с которой она, конечно, дружит, судя по тому, как расхваливала ее интеллигентность. Разве тут не напрашивается вывод, что Леонида – та самая бухгалтерша?
Кажется, теперь понятна причина ее неприязни к Алене. Галина Ивановна наверняка успела сообщить подруге, что гражданка Ярушкина категорически отказалась от ее приятной компании. И та обиделась, конечно… Хотя нет, чепуха. Нормальный человек непременно предпочтет жить в номере один, а вовсе не на пару с другим человеком. Корни неприязни Леониды к Алене кроются в другом. В чем? Неужели в перестрелке взглядов, которая продолжается между ней и Вадимом?
Да ну, смешно. Неужели Леонида могла на что-то надеяться? В ее-то возрасте, с ее-то внешностью!
Кстати, она не слишком-то старше Алены, всего лишь на какой-то десяток лет. Это что касается возраста. А насчет внешности… Собственно, какая женщина способна оценивать свою внешность адекватно? Не ты ли сама, дорогая подруга, столько времени пребывала в плену приятных заблуждений относительно собственной внешности и способностей удерживать в своих тенетах одного красавца, намно- ого тебя моложе? Что-то такое там мечталось даже насчет вечной любви… Нет, нет, нет, vade retro, Sathanas! – что в переводе с латыни означает: «Изыди, Сатана!» Изыди, сатана Игорь, и более не напоминай о себе! Итак, очень может быть, что толстуха Леонида имеет виды на синеглазого Вадима. А он- то, он-то как шустрит вокруг другой!
– Умеете угадывать профессии? – оживленно спросил Вадим в эту минуту. – А мою угадаете?
Нетрудно было предвидеть, что такой вопрос последует. И что сказать?
Да ладно, велики проблемы! В конце концов, язык у Алены не только для того подвешен, чтобы доставлять удовольствие любимому мужчине, тем более что такого мужчины у нее уже не имеется. Он, ее язык, еще и болтать умеет!
– Мне кажется, нет смысла угадывать вашу профессию, потому что вы ее скоро измените, – медленно проговорила она, окинув Вадима ласкающим взглядом. – В любом случае то, чем вы занимаетесь, вам не слишком нравится. Вы вынуждены делать вещи, к которым у вас совершенно не лежит душа, но только и ждете, когда этот период в вашей жизни пройдет. Верно?
– Однако это не ответ! – вмешалась Леонида Леонтьевна. – Кто вообще доволен своей жизнью и своей работой? Может быть, вы сами?
– Жизнью, наверное, не слишком, а работой довольна, – ответила Алена довольно резко.
