Тайна замка-ужасов

дому.

Мистер Джонс совершал турне, делая оптовые покупки, и новым поступлениям не было конца. Если так и дальше пойдет, пройдет неделя, прежде чем у них выкроится время для решения свалившихся на них новых задач.

Ближе к полудню наступила пауза в работе, но тут миссис Джонс подняла глаза и увидела, как в ворота въезжает их собственный огромный грузовик. Дядя Юпа, Титус Джонс, маленький человек с длинным носом и пышными черными усами, восседал, как король на троне, поверх привезенного груза: он сидел на старинном стуле шикарной вычурной резьбы. Когда мистер Джонс отправлялся в коммерческий вояж, он скупал все, что ему нравилось. Миссис Джонс невольно вскрикнула, когда огромный грузовик остановился.

— Боже праведный! — воскликнула она. — Титус Андроникус Джонс, что ты купил на сей раз? Ты нас всех просто разоришь?

Мистер Джонс, помахал им своей трубкой. Другой рукой он придерживал разъезжающуюся веером связку металлических труб — составную часть двухметрового домашнего органа.

— Я купил орган, Матильда, — крикнул мистер Джонс сверху. У него был густой бас. — Я хочу научиться играть на органе. Патрик, Кеннет, идите сюда, мы должны очень осторожно сгрузить этот ценнейший старинный музыкальный инструмент.

Мистер Джонс спрыгнул вниз, как мальчик. Патрик пошел за ним, а Кеннет стал сдвигать орган на подъемник, смонтированный в конце кузова. Когда орган встал устойчиво, Патрик взялся за управление, и подъемник плавно, как на лифте, опустил инструмент на землю.

— Орган! — Матильда Джонс была настолько поражена, что совсем забыла загрузить мальчиков новой работой. — Святые духи, что ты собираешься с ним делать?

Мистер Джонс потягивал трубку.

— Буду учиться играть, моя дорогая, — сказал он. — В конце концов, я когда-то играл в цирке на шарманке.

Он отдал распоряжение, и Патрик с Кеннетом сгрузили с машины остальные части органа. Они оба были такие силачи, что им даже подъемник не понадобился. А потом мистер Джонс решил, что орган нужно поставить у забора, рядом с домом. Патрик с Кеннетом усердно поднимали, перетаскивали, подтягивали, и наконец все части инструмента оказались в одном месте и ждали только того, чтобы их собрали как нужно.

— Это настоящий орган с воздухопроводами, — гордо объявил мальчикам мистер Джонс. — Этот великолепный инструмент я нашел в одном маленьком театре неподалеку от Лос-Анджелеса, театр должны были снести.

— Силы небесные, — вздыхала миссис Джонс. — Я радуюсь только, что ближайшие соседи живут от нас далеко.

— А представляете, что такое настоящий большой орган? — сказал мистер Джонс. — В нем могут быть трубы такой величины, что человеческое ухо даже не может слышать эти звуки.

— А можно ли то, что вообще нельзя услышать, назвать звуками, дядя Титус? — спросил Юп.

— Но другие живые существа могут их слышать — например, слоны. У них такие большие уши, — сказала миссис Джонс с ухмылкой.

— Что толку от такого органа, звука которого нельзя слышать? — спросил Пит. — Я имею в виду — вряд ли слоны будут слушать органную музыку.

— Не знаю, мой мальчик, не знаю, — сказал Титус Джонс. — Я только могу себе представить, что наука найдет тому применение, если серьезно займется этим.

— Впрочем, — заметил Боб, — есть такие свистки для собак, которые мы не слышим. Их звук слишком высок для нас.

— Правильно, мой мальчик, — сказал мистер Джонс. — Может, в цирке придумают свистки для слонов, которые окажутся полной противоположностью свисткам для собак, — они будут издавать не слишком высокие, а слишком низкие звуки.

— Некоторым образом инфразвук, — вставил Юп. — Звуки, или, вернее, колебания, слишком медленные, чтобы мы могли услышать, лежат ниже порога слышимости или нижней границы инфразвукового диапазона. А те звуки, частота колебаний которых слишком высока для человеческого уха, называются ультразвуком.

В высшей степени интересна эта маленькая лекция по вопросам акустики… Я не могу отказать Юпу Джонсу в довольно высокой степени образованности в области естественных наук. Судя по всему, он познал цену индивидуальных сверхобязательных занятий и полученных таким путем знаний и начинает понимать, что профессиональный сыщик сталкивается время от времени с феноменами, которые с легкостью могут загнать блуждающего в потемках невежду-любителя в угол.

Все так были заняты органом, что никто не заметил голубой спортивной машины, которая влетела в открытые ворота и резко затормозила у них за спиной. Водитель, рослый худой малый с бледным лицом, с силой надавил на грушу. Трое мальчиков в испуге обернулись. Парень за рулем и оба его спутника ответили на это громким ржанием.

— Скинни Норрис! — крикнул Пит, когда увидел вылезающего из машины длинного парня.

— Что ему здесь надо? — произнес Боб. Семья Скинни ежегодно проводила в Роки-Бич лишь небольшую часть года, но для Пита, Боба и Юпа это время каждый раз тянулось бесконечно долго. Скинни Норрис был весьма высокого мнения о своих умственных способностях и, естественно, испытывал наслаждение от своего превосходства над другими, поскольку имел собственную машину, — он придавал большое значение тому, чтобы во всем играть первую скрипку. Однако большинство девчонок и мальчишек в городе вовсе не хотели его признавать. Но ему удалось сколотить вокруг себя группку преданных ему людей, ценивших его финансовое покровительство и не гнушавшихся его компанией.

Скинни шел с закрытой обувной коробкой, направляясь к Трем Сыщикам, в то время как его дружки с гогочущими физиономиями смотрели на них. Остановившись в нескольких шагах, он вытащил из кармана брюк толстое увеличительное стекло и сделал вид, словно разглядывает территорию склада. Мистер Джонс и оба ирландца по-прежнему занимались органом.

— Смотри-ка, — сказал он, предпринимая неудачную попытку выражаться изысканно. — Это, по- видимому, здесь. Признаки налицо: кругом старая-престарая рухлядь, какую только и можно найти у Джонса на помойке.

В ответ на эту клоунаду из машины раздались одобрительные смешки.

Пит сжал кулаки.

— Тебе что надо, Скинни? — спросил он. Скинни Норрис сделал вид, что не слышит. Он направил лупу на Юпа и, казалось, внимательно разглядывал его, потом он убрал лупу в карман.

— Поистине вы не кто иной, как Юп Макшерлок, всемирно известный сыщик, — произнес он, ломая комедию. — Я хочу предложить вам дело, перед которым капитулировал сам Скотланд-Ярд: гнусное убийство невинной жертвы — наверняка вам захочется раскрыть его.

Еще до того, как он передал коробку Юпу, Трое Сыщиков поняли, что в ней лежит. Вонь выдавала ее тайну. Тем не менее Юп открыл коробку и осмотрел содержимое, а Скинни стоял рядом с издевкой на лице.

В коробке лежала здоровенная, давно издохшая белая крыса.

— Как вы думаете, смогли бы вы, Макшерлок, раскрыть это чудовищное преступление? — спросил Скинни Норрис. — Я готов дать вполне приличное вознаграждение за то, чтобы виновного задержали, — пятьдесят марок из моей коллекции.

Его друзьям в машине представлялось это все, по-видимому, ужасно смешным. Юп даже бровью не повел. Он только кивнул — степенно и с достоинством.

— Я могу понять твое желание видеть преступника понесшим справедливое наказание, Скинни, — сказал он. — Поскольку жертва принадлежала, судя по всему, к твоему ближайшему окружению.

Смех в машине прекратился, а лицо тощего мальчишки налилось кровью.

— Насколько можно судить, — продолжал Юп, — жертва умерла от несварения желудка, причиной которого, возможно, явилось то, что она не смогла переварить непомерное хвастовство некоей особы — обозначим ее предварительно инициалами С.Н.