стать союзником, на стороне истинных своих врагов! Чего только не делали с направлением внешней политики нашей державы ее влиятельные англофилы. Александр I встретил ожесточенное сопротивление со стороны широких кругов дворянства. Произошло объединение англофильствующей аристократии с консервативными кругами дворянства, в глазах которых Наполеон продолжал быть французским якобинцам. К тому же прекращение торговли с Англией в результате блокады, установленной Наполеоном, больно било по карману многим. На войну с Наполеоном Александра I толкнули прежде всего круги дворянства, заинтересованные в торговле с Англией. Среди прочих поводов к войне эта причина была решающей.
Оценивая политическое настроение высших слоев русского общества после Тильзитского мира, шведский посланник Стединг пишет:
«…Неудовольствие против Императора увеличивается… и Императору со всех сторон угрожает опасность. Друзья Государя в отчаянии. Государь упрямится, но не знает настоящего положения дела. В обществе говорят открыто о перемене правления и необходимости возвести на трон Великую Княжну Екатерину».
Посланник Наполеона Сельвари сообщил Александру о возможности свержения его с престола. Император с улыбкой ответил:
«Если эти Господа имеют намерение отправить меня на тот свет, то пусть торопятся, но только они напрасно воображают, что могут меня принудить к уступчивости или обесславить. Я буду толкать Россию к Франции, насколько это в состоянии сделать».
Сельвари отмечает враждебность аристократии к царю и отчужденность от него. Он установил существование среди аристократии «английской партии» и ее враждебность к Александру I. Английский посол Вильсон открыто вел пропаганду в аристократических салонах против Александра, раздавал всем желающим брошюру «Размышления о Тильзитском мире», в которой очень резко осуждалась внешняя политика Александра. Александр I за пропаганду против него выслал Вильсона.
Друг детства Александра I Чарторыйский в поданной императору записке предупреждал: «Я думаю, что Ваши теперешние отношения с французским правительством окончатся самым печальным образом для Вашего Величества».
Наполеон скорее всего действительно не хотел воевать с Россией. Назначенного в Петербург французского посла Сельвари Наполеон напутствовал: «Я дам Вам письмо к Императору Александру, которое заменит Вам верительную грамоту. Вы исполните там мои поручения: помните только одно — я не хочу войны с Россией, и пусть это послужит основанием ваших действий. Если возможно сохранить этот союз мой с этой страной и создать что-либо прочное, ничем не пренебрегайте для достижения этой цели. Я доверился русскому Императору и между обоими народами нет ничего, что могло бы помешать полному их сближению: поработайте же для этого».
Еще весною 1812 года Наполеон писал королю Вюртембергскому: «Война разыграется вопреки мне, вопреки Императору Александру, вопреки интересам Франции и России… Все это уподобляется оперной сцене, и англичане стоят за машинами».
Когда интриги Англии все же увенчались успехом и война с Россией стала неизбежна, Наполеон проявил свою неординарность, а точнее — неразборчивость в средствах. «Задумав в 1812 году вступить в решительную борьбу с таким опасным противником, как Россия, — пишет С. Н. Шубинский в очерке «Мнимое завещание Петра Великого», — он, естественно, желал привлечь на свою сторону общественное мнение Европы, напугать ее грозным призраком возрастающего могущества русской Империи и представить себя оплотом цивилизации против завоевательных замыслов северных варваров». С этой целью Наполеон приказал историку Лезюру написать книгу о том, что существует будто бы тайное завещание Петра I, в котором он завещает русским царям завоевание всей Европы.
На самом деле Наполеон объявил войну России из-за невыполнения ею главного условия Тельзитского (1807 года) мира — осуществлении экономической блокады Англии. Россия, несмотря на достигнутые договоренности, возобновила снабжение ее хлебом и лесом, а также пенькой, дегтем, парусиной для нужд английского флота. В результате главный противник Англии — Бонапарт, был устранен с политической арены другим ее противником — Россией! Кстати, а кто все же стал победителем Наполеона? Кутузов? Александр I? Русская армия, гнавшая его от стен Москвы в Париж? Никак нет. Победили в войне с Наполеоном те, кто выиграл у него последнее сражение. Война закончилась, как известно, сражением под Ватерлоо, а русских войск там уже не было. Этими победителями оказались англичане! Так загребается чужими руками жар, делаются победители, крадутся чужие победы.
Правда, Бонапарт преподал напоследок Александру I урок. После своего освобождения с Эльбы в 1815 году он вернулся в Париж. В королевском дворце среди прочих впопыхах брошенных бумаг оказался и тайный договор, направленный против России, между возвращенным русским императором на французский престол Людовиком XVIII, Англией и Австрией. Бонапарт прислал его Александру I, чтобы тому было понятно лицо союзников, в ходе Венского конгресса время даром не терявших.
Русский император предъявил этот козырь своим союзникам. И все! Этим дело и ограничилось. А в 1824 году начинается нечто для непосвященных непонятное. Англия вдруг получает от России и создает на бывшей русской территории в Северной Америке свою Британскую Колумбию (ныне провинция в Канаде). Странная уступчивость России объяснялись просто — англичане помогли Александру I заплатить проценты по тем займам, которые брали цари, начиная с Екатерины II (первый иностранный займ на 47 млн. рублей в 1769 году), у голландских и английских банкиров. В связи с экстренными военными расходами 1812–1815 годов была просрочена оплата по процентам. И английское правительство поручилось перед кредиторами за русского императора. В обмен на это оно вынудило Александра I удовлетворить ее территориальные требования в Северной Америке.
Забавно получилось. Россия в итоге своей победы над Наполеоном имела громадные территориальные потери в пользу союзников по антифранцузской коалиции! Таким образом, в начале XIX века финансовая зависимость от капитала Западной Европы впервые существенно повлияла на внешнюю политику страны. Именно этой зависимостью очень часто объяснялась впоследствии непоследовательные действия России на международной арене.
Нужно заметить, передовая часть российского общества — а это всегда только ее патриоты! — прекрасно оценивало своих союзничков. Интересный эпизод связан с именем молодого Пушкина, находящегося в так называемой ссылке на юге России. В 1824 году в Одессе наместник края граф М. С. Воронцов устроил у себя костюмированный бал. Участник суворовских и наполеоновских походов генерал от инфантерии и командир 6 пехотного корпуса Иван Васильевич Сабанеев явился на него во фраке. Его худая и, пожалуй, даже тщедушная фигура смотрелась очень смешно. На борты фрака и на шею генерал нацепил все имевшиеся у него иностранные ордена, а их у него было великое множество, так как он был начальником главного штаба армии в 1813–1814 годах и получил их по несколько от всех союзников. Костюм шокировал многих. Пушкин был в восторге, что Сабанеев употребил иностранные ордена как побрякушки маскарадного костюма и полагал, что тот поступил, «как подобает русскому». Иностранные консулы были очень оскорблены таким изъявлением пренебрежения к и их орденами. Даже император, до сведения которого было доведено о поступке Сабанеева, тоже сделал ему выговор.
И хотя в царствование Александра I Россия явно не угрожала интересам Англии, та ревниво следила за русской политикой, за всем, в стране происходившим. И старалась при этом влиять на элиту российского общества, на аристократию. В стране быстро росло число масонских лож, французкого, германского и английского обряда. Заметим, официально регулярное масонство в России появилось еще в 1732 году. Англичанин Джеймс Кейт, находившийся здесь на военной службе, открыл первую ложу в Петербурге по поручению Великого провинциального мастера России и Германии Джона Филипса и возглавлял ее пятнадцать лет. Однако потом перешел на прусскую службу и воевал в Семилетней войне против коалиции, в которой состояла Россия. Речь идет о той самой войне, в которой Великобритания тайно помогала прусскому королю Фридриху II. Кстати, двоюродный брат Джеймса Джон Кейт, граф Кинторский в эти же годы был Великим мастером Великой ложи Англии. Екатерина II, обнаружив угрозы внутреннему спокойствию империи со стороны масонства, в 1796 году приказывает распустить все ложи. Однако в этом же году она
