посыпались одна за другой.
Подняв глаза от бухгалтерской книги, Глория задумчиво вертела в руках перо. Она сидела в кабинете своего отца, который теперь стал ее кабинетом. Взглянув в окно, она увидела Райли, быстрыми шагами направлявшегося к дому.
Глория вздохнула и уронила голову на руки. «Он выглядит чертовски привлекательно. Любая девушка была бы счастлива, если бы он бросил на нее благосклонный взгляд». Подняв голову, Глория рассеянно взглянула на каминную решетку. Пламя в очаге весело потрескивало, в комнате было тепло и уютно. Глория нехотя сказала себе, что и для нее самой, и для огромного хозяйства Лолесов будет гораздо полезнее, если она заставит себя сосредоточиться на своей работе. С этой мыслью она снова склонилась над бухгалтерской книгой. Но сосредоточиться ей не удалось – в открытую дверь постучали. Глория повернулась на стук, и сердце ее дрогнуло.
– Входи, Райли.
Райли вошел в кабинет и остановился у ее стола. Плащ его был покрыт дорожной пылью, от него пахло лошадьми и разогретым на солнце сеном. Он просто стоял и смотрел на нее, не говоря ни слова. В конце концов, Глория не выдержала.
– Что тебе нужно? – спросила она, заметно нервничая. – Я занята, разбираюсь в записях.
– Ты выглядишь гораздо лучше.
Внимательный, изучающий взгляд темных глаз Райли застал Глорию врасплох. Она смущенно потупилась.
– Я и чувствую себя намного лучше.
Райли еще немного помолчал. Он всегда тщательно взвешивал слова, прежде чем что-то сказать, так, будто ему было дано произнести определенное количество слов и расходовать их следовало очень бережно.
– Отлично, – проговорил он наконец.
Глория смахнула с книги несуществующую соринку.
– Ты за этим и пришел?
– И да, и нет, – ответил Райли, опять помолчав. – Я тут ходил проведать Скитера.
Сердце Глории учащенно забилось.
– Как он?
– Почти без изменений. Я принес немного сена, чтобы ему было на чем лежать. Ночи становятся холодными.
Глаза Глории налились слезами.
– Спасибо. Я не ходила туда с тех пор, как ты… – Она перевела дыхание. – Я боялась, что найду его… мертвым. Мне кажется, я бы этого просто не перенесла.
Райли кивнул:
– Я понимаю. Никто тебя и не упрекает, Глория. Тебе и так трудно приходится.
Она благодарно взглянула на него. Не зная сама, чего бы ей больше хотелось – чтобы он ушел или чтобы остался, Глория выпрямилась в кресле, бросила робкий взгляд на Райли и принялась переставлять предметы на столе. Чернильница и пресс-папье поменялись местами.
– Это все, что ты хотел мне сказать?
Райли не спешил с ответом. Он неторопливо снял шляпу и положил ее на край стола, а затем засунул перчатки в задний карман брюк. Пригладив пятерней черные растрепанные волосы, он кивнул на раскрытую книгу.
– Ну, как идут дела? Все в порядке?
Глория нахмурилась, бросив взгляд на исписанные страницы.
– Дела у нас в полном порядке, Райли. И все эти годы мы неплохо обходились без твоего руководства, уверяю тебя.
– Это верно. Но тогда здесь все решал твой отец, а тебе еще многое предстоит узнать. Тебе не хватает опыта, ты всего лишь девочка, которая…
– Девочка, которая помогала своей матери с этими самыми расчетами. Девочка, чья рука годами вела записи в бухгалтерских книгах.
– Притом что мама руководила каждым твоим шагом. – Испытывая ужасную досаду оттого, что Райли вообще-то оказался прав, Глория ткнула пальцем в злополучную книгу.
– Прекрасно. Так покажи мне те упущения, которые тебе удалось заметить за несчастные два дня, что ты провел здесь, и которые, как ни странно, не сумел разглядеть никто из тех, кто живет здесь больше двадцати лет.
Райли внимательно посмотрел на нее, затем шагнул к столу и через плечо Глории заглянул в книгу. Почти касаясь щекой ее щеки, он принялся читать записи.
– Наступает зима. Тебе больше не понадобится столько рабочих рук.
– Я не могу отпустить своих людей. Они умрут с голоду. – Райли покачал головой:
– Вряд ли. Это ведь обычные наемники. Они не любят оставаться подолгу на одном, и том же месте и всегда знают, где найти работу и пищу.
Глория строптиво выпятила нижнюю губу.
