женщиной – это что-то священное, удивительное и прекрасное.
До этого момента Глория всегда представляла себе любовь в виде бумажных сердечек, перевязанных лентами букетов, и непременно огромного количества сладостей. Но сейчас, глядя на Райли, она готова была поклясться, что ни одна из этих милых картинок не стоит у него перед глазами. На уме у него что-то совсем другое, и он так странно смотрит на нее. А что же творится в ее душе? Эта тянущая боль, это неистовое желание прикоснуться к нему, это непереносимое томление… Наверное, именно это мама и имела в виду. Это… физическая сторона любви. То, чем муж и жена занимаются в постели.
Райли соскочил на землю – на лице его отразилась тревога. Серый конь нетерпеливо бил копытом, и его хозяин, не выпуская из рук повод, шагнул к Глории.
– Что случилось, девочка?
Она вздохнула и задержала дыхание, пытаясь унять бешеные удары сердца.
– Ничего, – пробурчала она, резко отвернувшись и едва не налетев на свою лошадь.
Кобыла, чутко уловив настроение хозяйки, задрала вверх голову, всхрапнула и отступила в сторону. Глория крепко вцепилась в поводья и крикнула через плечо:
– Только не трогай меня!
Но было слишком поздно. Райли уже держал ее за плечи. Он мягко повернул ее лицом к себе и своему огромному коню.
– Я спросил тебя, что случилось. Почему ты плачешь?
– Я вовсе не плачу. – И тут она расплакалась и бросилась в объятия Торна. Зарывшись лицом в мягкую ткань его фланелевой рубашки, Глория причитала сквозь рыдания: – Это все ты, ты во всем виноват! Ну почему ты такой… такой… ну, я не знаю… Почему ты мужчина, Райли Торн?
– Почему я – кто? О чем это ты?
Когда Райли попытался отстраниться, она только крепче вцепилась в него. Она просто не смогла бы сейчас посмотреть ему в глаза.
– Нет, оставь меня.
Райли засмеялся, и Глория, прижимаясь к нему, почувствовала, как вибрирует его грудь. Продолжая сжимать его в объятиях, она вдыхала его запах, незнакомый и притягательный запах мужчины.
Когда Райли заговорил, его голос прозвучал неожиданно хрипло:
– Как же я могу оставить тебя, когда ты держишься за меня? И еще, милая, если бы я мог тебя оставить, меня бы здесь сейчас не было.
Глория поморгала, вгляделась в равнодушную ко всему долину и, наслаждаясь своим надежным убежищем на груди Райли, шмыгнула носом.
– Почему ты здесь, скажи, Райли?
Райли переступил с ноги на ногу и крепче прижал Глорию к себе, поглаживая по спине.
– Потому что я… – Торн тяжело дышал, слова давались ему с трудом. – Потому что… соседи должны помогать друг другу.
Глория нахмурилась и, упершись ладонями в грудь Райли, слегка отстранилась и взглянула ему в лицо.
– Ты врешь, – заявила она.
Райли схватил ее за плечи и легонько встряхнул.
– Не делай этого, Глория, – предупредил он. – Не смотри на меня так.
– А почему бы и нет? – Глория облизнула губы кончиком языка и затаила дыхание, ожидая ответа. Казалось, прошла целая вечность, а Райли все молчал. Глория была уверена, что стоит ей обернуться, и она увидит, как на смену осени уже пришла морозная зима, а может быть, даже знойное лето.
Райли по-прежнему крепко держал ее за плечи. На его лице явственно отражалась борьба. Внезапно Глория доняла, что, к сожалению, почти ничего не знает о нем, о его мыслях и переживаниях. Какие страсти бушуют сейчас в его душе? Почему так исказились черты его красивого лица, резко обозначились высокие скулы и твердая линия подбородка? Вдруг выражение его лица неуловимо изменилось, Райли крепче сжал ее плечи, и Глория поняла, что он принял решение. Прищурив темные глаза, он смотрел на ее губы, как смотрит хищная птица, намечая добычу, прежде чем спикировать вниз.
Глория задрожала. Что-то дикое, необузданное и непонятное, скрывавшееся под оболочкой того спокойного, уравновешенного парня, которого она знала, вдруг вырвалось на свободу. И эта неукротимая, жестокая сила жаждала покорить Глорию. Ее охватила дрожь. Если он сейчас ее поцелует, она этого не переживет. В сердце останется незаживающая рана. Глорию это страшило, и все-таки… она хотела, чтобы это случилось. Ее тянуло к этому человеку. Что же произошло с ней, откуда появилось это наваждение? Как могла она предать…
Райли наклонил голову. Его движение было пугающе внезапным, но в то же время рассчитанным, как движение молотка, забивающего гвоздь. Его губы завладели ее губами. Глория в ужасе раскрыла рот, чтобы возразить, но все слова рассыпались и исчезли, как бумага, брошенная в огонь. Широко открыв глаза, она застыла, оставаясь неподвижной, пока от неудобной позы не заболели ноги. Но поцелуй Райли становился все требовательнее. Торн крепко прижал ее к себе. Его язык вступил в противоборство с ее языком.
К своему полному изумлению, Глория почувствовала, что ее глаза закрываются. Губы Райли, решительные, властные и голодные, несли с собой блаженство и были восхититительны на вкус. Набежала жаркая волна и накрыла их обоих, и их тела плавились в огне, вызывая сладостную дрожь и странную слабость…
Внезапно Райли прервал поцелуй и отшатнулся от Глории. В его глазах были смятение, ярость и гнев. Он смотрел ни нее, как на врага. Глория пошатнулась и схватилась за сердце. Она не могла отвести взгляда от Райли, даже когда он резким движением стер ее поцелуй со своих губ.
