Из города в город швыряло, мотало, на отмели чувства валило — несло. И вот посреди островков и кварталов о невский гранит обломало весло… Холодом бронзовела Летнего сада ограда, пик над Адмиралтейством вылоснился, остер, яснилась панорама теперешнего Ленинграда, тогдашнего Петербурга холодный, пустой простор. Здесь люди жили вежливо-глухи, по пушке выравненные, как на парад, банкиры, гвардейцы, писатели, шлюхи — весь государственный аппарат. Торцы приглушали звуки. Кругом залегли болота. В тумане влажнели ноздри охранников и собак. И скука сводила скулы, как вежливая зевота, в улыбку переходящая на вышколенных губах… Ты после узнал его вооруженным, когда он в атаку, по мокрым торцам, лавиной «Путиловского» и «Гужона» пошел на ощеренный череп Дворца! Тогда же спешили — жили, каждый своей дорогой, от Выборгской — до Дворцовой, от нищего — до туза. И здесь протекало детство в перспективе строгой мальчика — Оставь Не Трогай и девочки — В Ладонь Глаза. Обычного типа их было семейство, картин и портьер прописные тона; их жизнь повторялась и длилась совместно, как в зеркале — зеркало, в стену — стена. Такие же тучи клубились над нею, такие ж обычаи, правила, дни. Хоть мальчик был сдержанней и холоднее, но вместе от всех отличались они — правдивостью, что ли, и резкостью вкуса, упорством характера, ясностью глаз, уменьем на вещи не взглядывать куцо, не ставить на жизненном почерке клякс. Бездонный провал Империи, собор, засосанный тиной; на седлах и на подпорках качающийся закон, и — вздыбленный Медный Всадник…
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату