В четыре стопыне осилишь затора,уж как бы уютно выв сани ни сели…И тольковысокая сила мотораполетом слепымнас доводит до цели.И как бы наш критикни дулся,озлоблен,какие бынам ни предсказывалдали, —ему не достать наскривою оглоблей,не видеть,как в тучах мызапропадали.О нет,завожу не о формея споры;но —только взлечу янад ширью земною, —заборы, заборы,замки и затворыпреградой мелькаютвнизу подо мною.Так что мнев твоей философии тихой?Таким ли —теней подзаборныхпугаться?Ведь ты же умеешьвзрывать это лихо,в четыре моторавпрягая Пегаса.А я не с тобоюсижу в этот вечер,шучу, и грущу, и смеюсьне с тобою.И в разные стороныклонятся плечи,хоть общиесердцу страшны перебои!Неназванный друг мой,с тобой говорю я:неужто ж безвстречнорасходятся реки?Об общем истокене плещут, горюя,и в разное моревпадают навеки?Но это ж и естьнаша гордость и сила:чтоб — с места сорвав,из домашнего круга,нас силой искусствапереносилок полярным разводьямзимовщика-друга.Ты помнишь тот дом,те метельные рощи,которые —только начни размораживать —проснутсяот жаркого крика:«Извозчик!» —из вьюги времен,засыпающей заживо.Мороз нам щипалпокрасневшие уши,как будто хотел насиз сумрака выловить,а ты выбегал,воротник отвернувши,от стужи,от смерти спасатьсвою милую.Ведь уши горелиот этого клича,от этого холода временирезкого!Ведь клич этот,своды годов увелича,по строчкам твоимпродолжает свирепствовать!
