бабка завещала, а он зачем-то в рабочей общаге поселился. Не скажешь, зачем? – неожиданно спросил старик у Пашки, вперив в него острый, пронзительный взгляд.
– В районной управе сказали, что бабка перед смертью квартиру продала, а деньги спрятала. Куда, неизвестно. И кроме койки в общаге, другого жилья не светит, – автоматически ответил Пашка и, замолчав, растерянно посмотрел на старика.
Удовлетворённо кивнув, тот медленно опустил глаза и, помолчав, ответил:
– Так я и думал. Ладно, с управой мы потом разберёмся. А вот то, что ты такую важную деталь вспомнил, это здорово. Значит, не всё ещё потеряно.
– Надеюсь, – вздохнул в ответ Пашка. – А дальше-то что было? – с надеждой спросил он у старика.
– А дальше? Дальше наш паренёк помыкался, покрутился, трёх быков дурных в тёмном переулке искалечил и из империи подался. Так сказать, на вольные хлеба. В Испанию, телохранителем. И с этого момента мне о нём ничего не известно. Знаю только, что после армии паренёк наш сильно небом увлёкся. Летать захотел. А вот три месяца назад сбили его на границе ЗСВ. То, что у тебя только половина лица обгорела, это ты должен очки и лётный шлем благодарить. А вот за то, что после семи пулевых ранений выжил, наверное, – только Создателя и собственный организм.
– Не за что тут благодарить, – мрачно бросил Пашка. – И раньше-то жизни не было. А теперь кому я вообще с такой рожей нужен? Мною же теперь только непослушных детей пугать.
– Ну, это ты, Павел Асламович, брось. Не гневи Бога, – строго произнёс старик.
– Что-то вы часто Бога поминаете. Сильно верующий, что ли? – криво усмехнувшись, спросил Пашка.
– Ну, божиться божусь, да в попы не гожусь, – усмехнулся в ответ старик.
– Тогда должны бы знать, что не нужно поминать его всуе, – не удержался от шпильки Пашка, внимательно наблюдая за реакцией старика.
– Уел старика, – рассмеялся тот в ответ. – Шустрый. Это хорошо. Не люблю трусливых и задним умом мудрых.
– Павел Асламович. А дальше-то как? – тихо спросил Пашка.
– Шихоев Павел Асламович. А вот даты и числа сам вспоминать будешь. А то я тебе и так почти всё разжевал и в рот положил, только проглотить осталось, – улыбнулся старик, допивая чай.
– Можно ещё вопрос? – тихо спросил Пашка.
– Попробуй, – одобрительно кивнул старик.
– Вы ведь очень серьёзный пост занимаете. Так почему лично мною заинтересовались? Не поверю, что других дел нет.
– А как же. Есть. Да только я этим двоим не очень-то изначально доверял. Один, кроме науки, дальше собственного носа не видит. Лекарь с наклонностями садиста. А второй просто дурак. Хоть и считается, что в нашем ведомстве таких не держат, но куда от них денешься? Да и не всегда это сразу наружу вылезает. Иногда долго внутри сидит. Ну да ладно. Не о них речь. Всё дело в том, что твои способности к регенерации просто феноменальны. Я, да что там я, все имперские профессора на дыбы встали, когда результаты анализов увидели. Чуть на клочки меня не порвали, требуя тебя им вживую явить.
– Значит, вы теперь меня им как диковину балаганную показывать будете? За деньги? – с тихой ненавистью спросил Пашка.
– Не дури, – отмахнулся старик. – Изучать тебя будем. Холить, лелеять и изучать. Не должно такое чудо даром пропадать. Только представь, сколько жизней можно будет спасти, если нужный препарат изготовить. Сколько людей, солдат выживет, если всё получится.
– А как же моя жизнь? Как мне быть? – тихо спросил Пашка, чувствуя, как кровь закипает в жилах. – Думаете, я вам крыса подопытная? Или раз морда палёная, то и деваться мне некуда?
– Тихо, дружок, тихо. Не нагнетай обстановку. Никто тебя со счетов не сбрасывает. Закончим изучение, и свободен. Жильё тебе выделим, работу подыщем. Станешь и дальше, как все, жить. Только это всё заработать надо. Империя у нас, конечно, не бедная, но за каждую копеечку я отчитаться должен. И вот ещё что. Если к концу наших дел шрамы твои не выправятся, мы тебе за счёт казны и пластическую операцию сделаем.
– А если не выйдет? Если не смогут ваши умники такой препарат сделать, что тогда? На помойку? Так какой мне тогда смысл напрягаться, если результат не от меня зависит?
– Умный ты парень, Паша, – рассмеялся старик, от избытка чувств хлопнув себя по коленке. – Молодец, хороший вопрос задал. На посулы не повёлся. Радует. И вот что я тебе на это отвечу, друг ты мой сердечный. Если результата не будет, я тебе из личного фонда жильё выделю и к себе в личную охрану на работу определю. Нравишься ты мне. Умный, злой и собеседник интересный. Люблю таких.
– И часто вы со своими охранниками беседуете? – иронично спросил Пашка, всё ещё не доверяя старику.
– Не редко, – улыбнулся старик. – Люблю за жизнь поговорить. Старый, наверное, стал, вот и болтать чаще начал.
– Свежо питание, да серится с трудом, – не удержавшись, фыркнул Пашка.
Услышав ловко переиначенную присказку, старик громко, от души расхохотался. Утерев набежавшие от смеха слёзы, он иронично посмотрел на собеседника и, медленно поднявшись, сказал:
– Насмешил ты меня, тёзка. Давно я так не смеялся. Ты не переживай особо. Я своё слово всегда держу. А чтобы ты в сомнениях не мучился, я тебе к следующей встрече новые документы принесу и свидетельство о собственности на квартиру.
– Зачем они мне здесь? – растерялся от такого напора Пашка.
– Просто так. Чтоб было. Посмотришь, в руках подержишь, может, и поймёшь, что не все тебя обмануть хотят. Глядишь, и словам моим верить начнёшь.
– А вам так важно, верю я вам или нет? – удивился Пашка.
– А как же? Если ты мне веришь, значит, и с ребятами моими откровенным будешь, а значит, и делу польза, – усмехнулся в ответ старик и, кивнув на прощание Пашке и замершей у стены медсестре, медленно вышел из палаты, тихо постукивая своей тростью.
– Что ж вам всё-таки от меня нужно? – мрачно протянул Пашка, дождавшись, когда стук его трости стихнет в коридоре.
– Не дури, Паша. Неужели ты так и не понял, кто это был? – полушепотом проговорила медсестра.
– Не-а, – качнул головой Пашка. – А кто?
– Это же сам Куклов Павел Андреевич. Директор Имперской службы безопасности, – ответила она благоговейным шёпотом.
– Сам серый кардинал по мою душу явился, – горько усмехнулся Пашка.
– Не за душой, а за телом, – хихикнула в ответ медсестра.
– Да уж, – скривился в ответ Пашка. – Теперь главное, чтобы ни у кого из его ребятишек дурных наклонностей не появилось. А то ведь воспользуются случаем.
– Не переживай, – рассмеялась в ответ сестра. – Если потребуется, они сюда всё что угодно притащат. Из-под земли найдут, а притащат.
– Ты о чём это? – не понял Пашка.
– О том самом. Думаешь, их только твоя регенерация интересует? Они теперь тебя только что на запчасти не разберут, чтобы выяснить, что, на что и как влияет. Потерпи, будут тебе и бабы и свисток, – ехидно усмехнулась она.
– Вот только этого мне ещё не хватало, – схватился Пашка за голову. – Пусть на дисках порнуху смотрят.
– Извини, но это одна из важнейших функций человеческого организма, – пожала плечами медсестра.
– Да иди ты к чёрту со своими функциями, – огрызнулся Пашка.
– Не с моими, а с твоими, – усмехнулась она в ответ. – Чай ещё будешь пить? – спросила она без всякого перехода.
– Спасибо, – ответил Пашка, отрицательно мотнув головой. – Ты иди пока. Мне подумать надо, – тихо сказал он, осторожно укладываясь на кровать.
– Думай. Тебе полезно, – съехидничала рыжая, выкатывая из палаты столик.
