— Она убила своих братьев — Зинна и Сейхата. — Молчание. Меня пристально разглядывают, не понимая сказанного Тиссограном. Ему верят, но мне не верят. Проблема. Что делать? Бежать!!!
— Нет. — Уверенно возражаю я, поклоняясь Правителю. Я не буду мстить Тиссограну. Не буду. Не буду. Я сейчас сбегу, подальше… Вот только смогу ли я???
— Ты уверенна? — Созидатель, какой глупый вопрос… Если бы его задал не Денракк, я дала тому лангору в глаз.
— Да. — Рявкнула я, уже выходя из себя и решаясь. — Я, Юноран Ла Вельхор Фарот, Боевой Лангор Первой Ступени, лучший мастер рода Фарот, занимающая пост Помощника при левом плече Правителя ЗельЛана заявляю, что не убивала своих сводных братьев Зинна Гориттерон Фарот и Сейхата Гориттерон Фарот. На мне нет этого греха. С тем же успехом я могу объяснить причину своего четырехмесячного отсутствия предательством моего отчима, Тиссограна Гориттерон Фарот.
В зале, в котором оказалась дюжина-другая лангоров, неожиданно повисла тишина. Казалось, я слышу их мысли… Глупая девчонка пытается оклеветать своего отчима. Но так ли это? Может, наоборот?
Но меня не воспринимали… Тиссогран, будь он неладен, позаботился об этом раньше. Мне не верят.
— Я не предавал. — Спокойным голосом говорит Тиссогран, ничуть не смутившись.
— Юна… — Тихий голос Правителя решает все. — Ты понимаешь, что это карается. Ты не сможешь просто так уйти из дворца.
— Моя вина не доказана. — Твердо возражаю я, не сдвинувшись с места и не предприняв попыток к побегу.
— Юноран. — Денракк делает шаг вперед, чуть оттесняя Правителя. — Тебя не будут карать. — Поставил точку. Он — старейший. Ему возражать не посмеют… Не те еще времена… — Ты сейчас уйдешь из ЗельЛана. Уйдешь. — Твердо сказал он, заметив мою упавшую челюсть. — Никто не посмеет задержать тебя. Ты уйдешь, отказавшись от своего рода, от всей расы Лангор Ла. Никто, слышите, никто, не посмеет задержать ее. — Обращение к залу, решающее все. — Уходи, Юна. Считай это изгнанием. Считай это одолжением, сделанным в пользу моей лучшей ученицы. В память о Ночи.
— Я, Юноран Ла Вельхор Фарот, дочь Ночи, отказываюсь от расы Лангор Ла. — Киваю я, подтверждая слова Денракка и разворачиваюсь в намерении уйти с гордо поднятой головой. На секунду затормаживаю. — Вы не правы… — Всё, это все что я хотела сказать. Предатель остался в ЗельЛане. Это еще отразится на всех вас в дальнейшем… Это будет моим пророчеством, не смотря на мои скромные познания в этой области. Пусть его никто и не слышит… Но я-то знаю истину…
Никто не давал мне официального разрешения забрать вещи, но неужели кто-то посмеет противоречить опасной предательнице, которая убила своих братьев? Я — изгнанник и меня должны боятся. Мой дом небольшой. Я сидела на полу, ковыряясь в немногочисленных вещах, в намерении изъять все самое нужное. Но, сев перед ящиками, сундуками, я не устояла, перерыла их все. По щекам катись крупные горячие слезы. Я плакала впервые со смерти матери, хороня воспоминания.
— Вранье. — Неожиданно повеселев, проговорила я.
Это был учебник, коим я пользовалась еще в Школе. Пожелтевшие страницы, много текста. Иллюстрация была непонятная, корявая, но вполне узнаваемая. На ней был нарисован двуручный меч. Меч Ямика. Тот, который он носил с собой. Он дрался этим мечом.
А под картинкой надпись:
Часть вторая
БЕССМЫСЛЕННАЯ ВОЙНА
Три года спустя
Глава 1. А как насчет…
— Юнка! — Звонкий голос Шадинны, оторвал меня от важнейшего занятия. Я уныло подняла голову от горы посуды, которую предстояло вымыть.
— Поможешь? — С надеждой спросила я.
— Может сама? — Попробовала отмазаться подруга.
— Ну, уж нет, сами ели, пили и я все мой? Не, так не интересно…
— Ладно. — Шад исчезла из окошка, через минуту появилась рядом со мной, закатив рукава, склонилась над тазиком. Посуду мы перемыли относительно быстро, рядом с нами довольно скоро появилась стопка из чистых тарелок, ложок и кружек. Я искренне порадовалась, что мне не пришлось мыть это одной.
Подумаешь, нежная какая.
Тии, не наглей.
А ты не ной.
Да ладно, проехали…
— Юн, че задумалась?
— Да так, не по делу…
— Нормально же отметили… — Напомнила Шад. Вы спросите, что мы отмечали дружной небольшой компанией? Праздник назывался День Лета. Праздновали его весело, с гуляниями, но мы почему-то засели у меня на дому, наотрез отказываясь ступать из него ногой. Стоит сказать, что самыми трезвыми были мы с Шад. Остальных, мы, где-то в районе обеда, еле отволокли по домам. Сейчас же солнышко заходило за горизонт, а меня уже многие родители обругали, мол, напоила деток.
Почему я вожусь с этими двадцатилетними людьми? Не знаю, но больше у меня знакомых нет. Я пришла в этот городок три года назад. Поселилась в ветхом домике, взявшись привести его в полный порядок. Привела, получилось нечто более менее нормальное, но я вполне довольна. Тии, нейка, нашла меня сразу же, один день, возвращаясь с озера домой, я услышала ее ехидный вопрос. Мол, хорошо живется? С тех пор она живет на крыше моего дома, изредка летая по делам. Изначально люди обращали на нее чересчур много внимания, но со временем привыкли, перестали замечать птицу внушительных размеров, вольготно рассевшуюся на крыше дома.
Жила я на то, что торговала травками, составляла всякие зелья. Я являлась, в некотором роде, неофициальным лекарем этого совсем немаленького города. Собирала интересные травки, ведь кроме этого мне заниматься было не чем, правда, не долго мудрствуя могла записаться в Гвардию. Но поскольку перспектива стоять на страже и биться через день с мелкими преступниками меня не вдохновляла, этот вариант был отметен сразу. И вместо этого я целыми днями бродила по лесу, разыскивая какой-нибудь редкий экземпляр того или иного растения. Тии я тоже приобщила к этому полезному делу, она летала в недоступные мне места.
Я не колдовала, не тренировалась, не училась, не влюблялась, не скучала, не страдала, не летала, не вспоминала. Жила. Клинки я завернула в тряпку, и убрала на дно сундука, от греха подальше. Иногда руки прям и чесались, так хотелось взять их, помахать. Нет, сказала я себе, если хочешь оружие, сходи, купи на рынке дохленький гномий клинок, и маши им на здоровье. Этот вариант меня в упор не устраивал, я