— Десятком футов, вы так считаете? — Окопник быстро обвел взглядом траншею в поисках места, где она бы имела такую глубину.
— Ага, десятка футов вполне хватит. Но как только враги заставят нас укрыться в окопе, они бросят в бой пехоту, и вот тогда станет жарко.
— Жарко? — оторопело промямлил Окопник.
— Очень жарко. Хуже, чем рукопашный бой, ничего не бывает, — прокричала Бренди. — Ну да вам ведь наверняка доводилось такое видеть — вы ведь у нас младший лейтенант и все такое прочее.
Окопник раскрыл рот. От страха у него перехватило дыхание. Тут послышался крик Армстронга.
— Го-товсь! — проревела Бренди в полный голос, обернулась и увидела облако пыли, окутавшее приземлившийся корабль. — Как только пыль осядет, они могут начать стрелять из лучевого оружия, так что будьте готовы залечь!
Адский рокот корабельных дюз вдруг резко утих, наступила тягостная тишина. Пыль мало-помалу оседала, и Окопнику стало худо при мысли о том, что того и гляди его поджарят смертоносные лучи. Он в отчаянии стал искать взглядом, за что бы спрятаться, и остановил свой выбор на аэроджипе. Пожалуй, это было не идеальное укрытие, но все же Окопник понадеялся на то, что лучи ультрафиолетового лазера класса «четыре», о которых говорила Бренди, за машиной его не достанут. Сжавшись в комок за джипом, Окопник услышал голос Армстронга:
— Люки открываются.
Окопник опасливо выглянул из-за машины, но тут же убрался, потому что прямо на него понеслось что-то огромное и оглушительно ревущее. Шлепнувшись на спину, Окопник увидел Шоколадного Гарри, несущегося мимо на своем аэробайке.
Сержант-снабженец выкрикнул:
— Не дрейфьте, братцы! — и пронесся дальше с невероятной скоростью.
Снова опасливо выглянув из-за джипа, адъютант Портача увидел рядом с совершившим посадку кораблем несколько фигур, все еще окутанных облаком пыли. Некоторые из высадившихся из корабля людей ловили и укладывали на песок какие-то ящики, которые другие люди выбрасывали из открытого грузового люка. Затем из нижнего люка выехала какая-то машина, а следом за ней вышли еще несколько… людей? Или нет?
Решив, что сейчас ему не грозят ни лазерные лучи, ни шальные пули, Окопник поднялся, выскочил из-за джипа и проворно подбежал к Армстронгу. Тот стоял за штабелем ящиков высотой ему до пояса и наблюдал за кораблем в бинокль.
— Что там происходит? — спросил Окопник, тяжело дыша, и присел на корточки, завидуя выдержке Армстронга перед лицом опасности.
— Они выгружают оборудование, — ответил Армстронг, глянул сверху вниз на скорчившегося за ящиками Окопника и добавил:
— Сели в машину и едут.
Окопник отважился выглянуть из-за ящиков. Машина, отъехав от корабля, медленно приближалась к позициям легионеров. С виду она напоминала аэроджип. Несколько человек, сидевших в ней, держали здоровенные прожекторы — но на взгляд Окопника это могли быть вовсе не прожекторы, а положительно что угодно. Следом за машиной шли пешком еще несколько человек. Окопник расслышал приказ Бренди:
— Не стрелять!
Убедившись в том, что интервенты пока не предпринимают никаких враждебных действий, Окопник осмелел и решил, что можно встать. Пыль уже осела, и он увидел, что едущая к лагерю машина окрашена в желтый цвет. «Это не военная окраска», — подумал Окопник. На борту машины чернела какая-то надпись, но оттуда, где стоял Окопник, он не мог ее разобрать. Один человек из тех, что ехали в джипе, стоял рядом с водителем, выпрямившись во весь рост.
— Не похоже на вражескую атаку, — пробормотал Окопник.
— Вот именно, не похоже, — кивнул Армстронг. — Но если это те, о ком я думаю, то для вас с майором было бы куда как лучше, если бы это были не они, а настоящие агрессоры.
— Что? Что вы сказали? — взвизгнул Окопник и, прищурившись, уставился на приближающийся джип.
Теперь машина была достаточно близко к лагерю, и лейтенант мог отчетливо различить женщину, стоявшую рядом с водителем. Женщина улыбалась и радостно махала рукой.
— Где-то я ее видел, — нахмурившись, пробормотал Окопник.
— Естественно, видели, — хмыкнул Армстронг и, опустив бинокль, приветственно помахал женщине рукой. Легионеры выбрались из окопа и дружно замахали. Что же происходило?
Но тут джип развернулся, чтобы объехать груду камней, и Окопник наконец смог прочесть надпись на дверце машины: «Служба Межзвездных Новостей». А женщина рядом с водителем была не кто иная, как Дженни Хиггинс, та самая репортерша, которая сделала знаменитостью капитана Шутника.
На роту таки напали — напали межгалактические папарацци.
Находиться в тускло освещенном тесноватом помещении было скучно даже вдвоем. Скучно — иначе не скажешь.
Шутт и Бикер уже давно исчерпали все темы бесед о том бедственном положении, в котором оказались, а разговоры на другие темы им почему-то не особенно удавались. Короче говоря — оба смертельно скучали.
В какой-то момент скука настолько одолела Шутта, что он принялся футболить гравибол, подброшенный им в «камеру». Но всякий раз, ударяясь о стенку, колокольчик внутри мяча громко звенел, и это действовало на нервы не только самому Шутту, но и Бикеру. Ударив по мячу раза три, Шутт уселся около стены и стал думать о побеге, а также о том, каким образом наладить контакт с теми, чьими пленниками они стали. До сих пор Бикер неизменно отыскивал бреши в тех идеях, которые высказывал Шутт.
Почему-то всякий раз, стоило Шутту впасть в тоску, взгляд его всегда останавливался на ярком мячике. Может быть, можно было каким-то образом вытащить из него колокольчик… но пока он занимался бы этим, колокольчик звенел бы еще чаще, чем при игре в футбол, и тогда Бикер точно замучил бы его придирками и насмешками. «Уж лучше тоска и скука», — решил Шутт.
Похоже, у него начались галлюцинации. Он не прикасался к мячику, но мог поклясться, что услышал тихий звон.
Мячик при этом неподвижно лежал на полу. «Наверное, нервишки расшалились, — подумал Шутт. — Говорят, что в „одиночках“ люди сходят с ума». Правда, он ничего не слышал и не читал о том, что бывает с теми, кто оказывается в камере на пару со своими дворецкими, но сейчас Шутту казалось, что это ничуть не лучше.
— Сэр, не будете ли вы так добры перестать? — учтиво проговорил Бикер, словно прочел мысли Шутта.
— Что перестать? — огрызнулся Шутт. — Неужто мне уже нельзя спокойно посидеть и подумать?
— Вы что-то делаете с мячом, сэр, — сердито зыркнул на него Бикер. — Я слышу звон колокольчика.
Шутт вздрогнул.
— Ты тоже слышишь? А я думал, мне кажется.
— Нет, сэр, вам не кажется. Взгляните — он движется, — возразил Бикер и указал на мячик.
И действительно, мячик едва заметно подпрыгивал, словно пол под ним дрожал.
Шутт и Бикер встали и инстинктивно попятились подальше от подпрыгивающего мяча. Что бы сейчас ни происходило — это явно было что-то новенькое. Все прежние перемены в «камере» — доставка пищи и самого мяча — не сопровождались никакими звуками и вибрацией. На глазах у пленников дальняя стена начала менять цвет — вернее говоря, ее цвет стал более бледным, как будто в краску подлили растворитель.
Через несколько мгновений после начала этого процесса сквозь стену стали видны какие-то силуэты. Шутт радостно хлопнул в ладоши и воскликнул:
— Похоже, они наконец решили выпустить нас, Бик!
