– Смотря с чем сравнивать. С Лондондерри?
– Или с Кале. У вас сорок дней неиспользованного отпуска. Лучше бы уйти сейчас, а не то он пропадет.
Особняк был большой, не меньше пятидесяти комнат. Слишком современный и совсем не приспособленный к обороне.
«Окна и двери спланированы неудачно. Полным-полно естественных укрытий для целой армии. Спокойно подкрадутся незамеченными и захватят домик, как нечего делать».
– Я в полном порядке, сэр, – монотонно проговорил Питер. – Никогда не чувствовал себя лучше. Тут всего пять миль до Бристоля. Загляну в гавань, если соскучусь.
Купер протянул руку, Питер пожал ее, почувствовал, как на его ладонь надавили кольцо и большой палец, и ответил тем же знаком.
«Вот тебе и раз! Тебя уже в масоны записали! А всего-то и было – три недели чтения замусоленных брошюрок в библиотеке у Купера».
– С Бланделла глаз не спускайте, Питер, но масонских тем не касайтесь. У него четвертая степень. Попробуйте задеть его, он вас мигом раскусит.
– Я ваших книженций начитался и запомнил все знаки вплоть до шестой степени.
Полковник Купер удивленно фыркнул.
– Не обольщайтесь, Питер. То, что вы прочитали, – сплошные выдумки, меня вам дурачить удалось бы минут пять, не больше. Слова вы знаете, а вот музыку
– увы. Главное – дать Бланделлу понять, что вы состоите в братстве, – продолжал наставлять Смита полковник. – Смотрите не переиграйте. Для вас важнее всего, чтобы он разговорился насчет всей этой суеты с путешествиями во времени.
«Путешествия во времени! А в следующий раз меня отправят на Лох-Несс охотиться за бедняжкой Несси!»
– Судя по досье, единственный ирландец, занятый в работе над проектом, – это ничем не выдающийся «рыжий». Так при чем тут «двадцать второй»?
Купер неловко хмыкнул.
– Ну, Раундхейвен думает, что…
– С этим можно и поспорить.
– Не смешно, Питер. Он, конечно, скотина порядочная, но при этом – замминистра обороны. Он относится ко всему, что грозит этому делу, серьезно, будь то звездные войны, или что бы то ни было еще. Считайте, майор, что у вас задание кабинетное, но вместе с тем на выезде.
Питер молчал. Если Купер обратился к нему по званию, значит, разговор окончен.
– А как насчет Селли Корвин, – поинтересовался Питер после небольшой паузы.
– Лейбористка, не агитаторша.
– Разве она как-то раз не ссудила деньгами Шин фейн ?
Купер пожал плечами:
– Ну и что? Я, к примеру, как-то раз кое-что давал коммунистам. Она англичанка, училась в престижной школе, богатая.
– Вы были членом коммунистической партии?
– Как-нибудь покажу вам свой старый членский билет. Ей было семнадцать,
Питер. Но, наверное, до сих пор покупает альбом «U2» и Шинед О'Коннор и под душем распевает песенки из «Игр патриотов».
– Думаете, она до сих пор симпатизирует националистам?
– Ну… Питер, старина, мы вам платим неплохие денежки, вот и выясните это. Все, кроме Бланделла, типичные ученые. Ничем себя не запятнали, в противном случае их не снабжали бы из фондов министерства.
– А дворецкий?
– Нанят через гильдию прислуги.
– Наверняка в прошлом революционер?
– А как же. Учился в университете, изучал политическую теорию марксизма.
– Стало быть, на нижнем этаже – очаг напряженности.
– Это нас не касается.
– Значит, мне нужно будет…
– Вести себя официально, всем поддакивать, волнения не создавать, ходить застегнутым на все пуговицы и вести себя как королевский гвардеец, а не майор стратегических воздушных войск. Пусть они разок выскажутся на предмет своих республиканских симпатий, напишите отчет, а они пусть себе играют в Герберта Уэллса.
– Но почему сюда послали меня, человека военного? Почему не настоящего сыщика, кого-нибудь из полиции, или из Скотленд-Ярда, если тут задействованы фонды министерства?
Полковник Купер развернулся к Питеру и посмотрел ему прямо в глаза:
