гладиус, орал команды, и держался довольно уверенно на бешено раскачивающейся палубе. — Тысяча чертей, сейчас мы протараним этих ублюдков!
— А.., почему из катапульты не стреляют? — осведомился бард.
— Это замедлило бы ход корабля, а для того чтобы протаранить вражеское судно, он должен как следует разогнаться. А вот по другому выстрелят, это я тебе обещаю. Ну, держись, сейчас ударим!
Корс Кант в ужасе смотрел на ютскую галеру. Она казалась ему ожившей римской крепостью. Она плыла прямо на «Бладевведд» и теперь пыталась развернуться и тоже пойти на таран.
Увы, юты просчитались. На миг даже море, казалось, застыло в неподвижности. Корс Кант прочитал название галеры: «Кусающийся волк». Оно было намалевано желтой краской на борту цвета тусклого янтаря.
«Бладевведд» нанесла удар ближе к носу галеры. Корс Кант ударился лбом о мачту, а мачту оторвало страшным толчком, легко, как если бы взрослый вырвал игрушку из рук ребенка. Анлодда налетела на юношу и ухватила за талию. Они вместе покатились по скользкой палубе. Девушка выкрикнула какой-то боевой клич — что-то про Иерусалим.
«Бладевведд» по инерции несло вперед. Корс Кант изумился. Их корабль отрезал нос ютской галеры.
Тонущий корабль загорелся, пламя перекинулось на корму «Бладевведд». Ланселот вскрикнул:
— Греческий огонь!
Матросы бросились тушить огонь, но тщетно. Корс Кант, выпучив глаза, смотрел на пламя. Ничего подобного ему прежде видеть не доводилось. Пламя быстро перекинулось на навес. Матросы бросились туда, в страхе вопя.
Анлодда поднялась на ноги, помогла встать Корсу Канту и прокричала:
— Быстрее на нос, «Бладевведд» конец! Придется перепрыгнуть на чужую галеру!» Они бросились вперед. Анлодда тащила барда за собой. Корс Кант отчаянно прижимал к себе арфу. Он оглянулся. Весь корабль дальше грот-мачты был охвачен пламенем.
Небо и море играли красками рассвета. Ниже палубы в ужасе вопили гребцы, до которых добрался огонь.
Воины и матросы — все в панике перебегали ближе к носу. «Бладевведд» не могла набрать ту скорость, с которой мчалась на таран, а к ней уже на всех парусах неслась вторая галера. В отличие от первой она предусмотрительно развернулась. С подветренной стороны, как успел заметить Корс Кант сквозь клубы черного дыма, приближался еще один вражеский корабль. «Бладевведд» угодила, что называется, между молотом и наковальней.
Ланселот пробирался между сгрудившимися на носу людьми, удерживаясь за веревки и канаты. Его черные волосы растрепались.
— По команде Кея всем прыгать за борт! — повторял он вновь и вновь.
— В море? — в ужасе вскрикнул Корс Кант. — Но.., как же моя арфа?
— К берегу поплывем! — поправила его Анлодда, указав в сторону земли.
— Посмотри, тут всего-то полмили, Корс! Ты ведь умеешь плавать?
В ее голосе впервые за все время с начала морского боя прозвучал страх.
— Умею, конечно, — ответил бард, но не уточнил, что ему никогда не доводилось плавать в ледяном море обнаженным, не говоря уже о том, что он, конечно же, никогда не проделывал такого заплыва в одежде, сапогах, с тяжеленным мечом и арфой, за которую страшно переживал.
Они с Анлоддой с трудом удерживались на ногах. «Бладевведд» немилосердно переваливалась с борта на борт, а ютская галера неумолимо приближалась.
От сильного толчка Корс Кант опустился на колени. Анлодда упала на него. Галеру тоже тряхнуло, и скорость ее значительно уменьшилась.
— Мы ударились о дно! — догадался бард.
— О песчаную косу, — уточнила Анлодда. — В один прекрасный день надо будет как следует расчистить гавань.
От «Бладевведд» во все стороны расплывались по волнам весла. Крепкий утренний ветер продолжал толкать «Бладевведд» к ютской галере.
— Люди Хира Эйддила, за борт! — гаркнул Кей громогласно, перекричав треск горящего дерева и шум пожара. Корабль сотрясся — выстрелила катапульта с горящей кормы и осыпала приближающуюся галеру десятками каменных ядер размером с человеческую голову. Большая часть ядер перелетела через вражеское судно, но некоторые угодили на палубу. Один выстрел получился особенно удачным: у ютской галеры оторвало кормовое весло.
— А мы чьи? Хира Эйддила? — крикнул Корс Кант в страхе. Никто не ответил ему, но Анлодда не двигалась с места и крепко держала его.
С десяток матросов вскарабкались на украшенный головой дракона бушприт и прыгнули в бурлящее море. Оно сверкало, подобно горящим угольям в красках зари, и казалось разверстой пастью, готовой проглотить всех, и вся. Корс Кант слишком старательно держался за руку Анлодды и не разглядел матросов, прыгнувших в воду.
— Люди Сугина, за борт! — раздалась новая команда Кея.
— Это мы! — крикнула Анлодда и потащила Корса Канта за собой. Они смешались с горсткой воинов, спешащих к бушприту. Кавалерийский командир Сугин из Сугнедидда замыкал отряд.
Корс Кант дрожащими ногами ступил на бушприт, когда до него дошла очередь, всем сердцем мечтая о возможности сдаться. Уж лучше пусть его заберут в плен юты, чем разгневанный Ллир, бог моря! Вдруг юноша вскрикнул от боли — ему рассек ладонь острый край тарана.
Корс Кант выронил арфу, она сползла вбок. По ладони потекла кровь. Где он видел такое прежде? Вспомнил! Тогда, в пещере, когда Анлодда порезала его руку, когда они соединили кровь, они. Строители Храма…
Корабль вновь сильно раскачался на волнах. Теперь он был совсем недалеко от берега — так близко, что уже было видно, как волны разбиваются о прибрежные камни. Корса Канта тряхнуло, он не удержался на ногах и упал в воду, получив напоследок удар по лицу висевшей на шее арфой.
Анлодда прыгнула головой вперед следом за ним, крепко сжимая в руках топор.
— Любовь моя! — успел крикнуть юноша.
Его накрыло волной, завертело, он глотнул солено-горькой воды. «Вверх! Выныривай на поверхность!» Да, но где поверхность! В черной, как чернила, глубине он никак не мог определить, куда плыть, чтобы оказаться наверху.
Корс Кант заработал руками. Вода, кругом одна вода. Он вертелся на месте, боясь, что, работая руками, будет не выныривать, а погружаться. И тут он вспомнил урок Мирддина.
Он открыл рот, выпустил пузыри и проследил за тем, куда они плывут. Цепочка пузырьков устремилась в сторону от него. Бард последовал за ними.
Он дважды судорожно рассек воду руками, и вот его голова уже над водой. И снова его накрыло волной. Однако на этот раз бард не так сильно испугался — его несло к берегу, а до берега оставалось не так уж далеко.
Он снова глотнул воды. Сжал зубы, боясь, что, вдохнув, снова наглотается и тогда уж точно задохнется. Страх немного унялся, как только он потерял из виду горящий корабль. Море бушевало, но теперь юношу качало только вверх и вниз. Волны несли его к берегу, хотя плыть было довольно трудно.
Он снова вынырнул на поверхность. Меч и арфа тянули его ко дну, но все же он хотя бы не был так отягощен доспехами, как другие. А как же выберутся Какамври, Кей, Бедивир, на которых римские нагрудники? «Забудь о них! — распорядился внутренний голос. — Выбирайся сам, а потом разыщи Анлодду!» Раздался звук, подобный удару грома. Юноша быстро оглянулся, когда очередная волна подняла его на гребень. «Бладевведд» ударилась о вторую ютскую галеру. Два корабля встретились в пламенном поцелуе. С обоих в воду в спешке прыгали люди.
Корс Кант закашлялся, его вырвало соленой водой. В изнеможении он перевернулся на спину и принялся грести, равнодушный к тому, какие морские чудища могут схватить его снизу. Постепенно движения Корса Канта стали ритмичными, его даже как бы укачало, и он чуть было не сломал руку в запястье, когда она ударилась о песчаное дно. Он окончательно опомнился, когда лицо его залило завихрившейся у берега
