загримировать кого-то под нашего капитана, но вот нашу систему связи они вряд ли взломали. Да и не в их это стиле. Они бы скорее просто подошли к двери и стали бы меня выкликать. — Гарри уже поднял руку с коммуникатором, но из динамика уже донесся голос Шутта, подделать который было невозможно.
— Ш.Г., ты там? Мне нужно поговорить с тобой.
— Конечно, капитан, — ответил Шоколадный Гарри. — Входите. Вас мы не пристрелим.
— Да я и не боялся, что вы меня пристрелите, — послышалось из динамика. — Опасался я другого: как бы вы не забылись и не начали палить по тем людям, что со мной.
— Что-то я вас не пойму, капитан, — осторожно проговорил Шоколадный Гарри. Тут он увидел, кто стоит рядом с Шуттом, и голос его зазвучал на целую октаву выше. — Капитан, да это же… Ренегаты!
А из динамика коммуникатора снова зазвучал спокойный голос Шутта.
— Они пообещали никого не трогать, Ш. Г. Думаю, они понимают, что поговорив с тобой, добьются большего, чем за счет других способов общения. Ты позволишь нам войти и поговорить с тобой?
Шоколадный Гарри довольно долго молчал. Лицо его оставалось бесстрастным, но мысли лихорадочно метались. Наконец он сказал:
— Вы за них ручаетесь, кэп? Они безоружны?
— Безоружны, Гарри, — заверил подчиненного Шутт. — Так ты впустишь нас?
— Ладно, кэп. Эй, Дубль-Икс. Сейчас капитан войдет с заложниками. Держи их под прицелом, но не стреляй, если они будут себя вести прилично. Понял?
— Понял, сержант, — кивнул Дубль-Икс и отправился к двери, закрытой на тяжеленный засов.
Шутт и трое Ренегатов пробрались через баррикады у входа и наконец вошли в дверь. Войдя, Ренегаты остановились и стали осматриваться. Шутт обошел их и подошел к своему снабженцу, стоявшему, уперев кулаки в бока.
— Успокойся, Гарри, — сказал Шутт негромко. — Думаю, мы сумеем решить твои проблемы.
— Эти ребята мне знакомы, — сказал Шоколадный Гарри, не отводя глаз от непрошеных гостей. — Джонсон-Каменотес, собственной персоной? И твои старые дружки — Джо-Клинок и Энни-Астероид. Вот не думал, не гадал, что увижу тут ваши рожи.
— А ты не слабо окопался, Гарри, — отметил самый рослый из Ренегатов и одобрительно кивнул. — Просто так не подберешься.
— Легион свое дело знает, — спокойно прокомментировал это заявление Шутт. — Мы — одна семья, это вы сами уже видели.
— Ну да, вы такой спектакль разыграли, куда там! — фыркнул Джонсон. — Коты эти ваши мастера побегать. Так ведь у вас не только коты имеются. Так что есть над чем поразмыслить, хе-хе!
— Угу, — кивнул Гарри. — Ты поразмысли, поразмысли, Каменотес, глядишь — все и обойдется. Уяснил?
— Да мы, Гарри, уже поразмыслили, уяснил? — осклабился Джонсон. — Когда мы прознали, что ты на этой станции, мы в клубе голосование устроили. Ты, может, удивишься, но многие парни посчитали, что искать тебя после стольких лет — без мазы. Но мы-то, олдовые байкеры, не забыли, как ты поиздевался над нашими байками, а расплата — она расплата и есть, сколько бы лет ни прошло, сам понимаешь.
— Вот-вот, пусть бы даже из нас в живых остался кто-то один, — проворчал Джо-Клинок. Пальцы его сжались выше ножен виброножа, но тут он вспомнил, что ножны пусты. Чтобы не выглядеть глупо, Джо сжал пальцы в кулак и выругался. Расположившийся у него за спиной синтианец покрепче сжал автомат.
— Какого черта? — возмутился Гарри и перевел взгляд на капитана. — Вы же сказали, что они поговорить пришли, кэп?
— А мы и говорим, нет, что ли? — вступила в беседу женщина и совсем недружелюбно улыбнулась, продемонстрировав отсутствие нескольких зубов. — Мы ведь не обещали, что разговор будет приятный.
— А теперь успокойтесь, остыньте, прошу вас, — попросил Шутт. — Я вовсе не намерен уговаривать стать друзьями после стольких лет размолвки, но я так полагаю, что каким-то путем конфликт ваш можно было бы уладить. Вы, Ренегаты, выдвигаете обвинения против Шоколадного Гарри — не исключено, что вполне законные. Думаю, и он не станет отрицать, что некий неприятный инцидент в прошлом действительно имел место.
— Еще как имел! — возмущенно проворчал Джонсон-Каменотес. — А Гарри — последний наглый врун, если станет отказываться, черт бы его побрал!
— Я был бы вам крайне признателен, если бы вы обошлись без сквернословия, — неожиданно холодно предупредил его Шутт. — В чем бы ни состоял предмет недопонимания между вами, употребление бранных выражений решению дела не поможет. А мы собрались именно для того, чтобы раз и навсегда положить конец этому недоразумению, ибо, откровенно говоря, ваша ссора мешает полноценному выполнению порученного роте задания.
— А чего там — «положить конец»? — буркнула Энни-Астероид. — Вы нам только каждому дайте по пять минут с этим жирдяем с глазу на глаз по душам потолковать, и не вмешивайтесь, так мы быстро этому делу положить конец сумеем.
— Нет, — покачал головой Шутт. — Мы так не договаривались, и так дело не пойдет. Легион заботится о своих людях. Если вы хоть пальцем тронете моего сержанта, вам придется узнать, что это такое — бросить вызов всей роте. Это относится к любому члену нашего коллектива.
Каменотес опустил руку на плечо Энни.
— Энни, он прав. Кэп нам уже говорил, и я ему верю. Мы-то ведь точно так же защищали бы кого- нибудь из нашего клуба, верно? Ну, то есть, так оно было в старые добрые деньки, пока в клуб не привалили всякие желторотые молокососы и не послали куда подальше байкерские традиции.
— Это ты точно сказал, Каменотес. Теперь все не так, как оно раньше было, — согласился с другом Джо-Клинок. Физиономия его приняла задумчивое выражение, затем он добавил: — Уж считай, годков пять, а то и все шесть прошло, как я в последний раз кому-нибудь уши отрезал.
Он подергал растрепанную бороду и устремил оценивающий взгляд на сержанта-снабженца.
— Кэп! — вскрикнул Гарри. — Мы так не договаривались! Неужели вы позволите, чтобы они меня вот так оскорбляли!
— Пинков им хороших надо отвесить! — донесся из транслятора перевод возмущенного восклицания Луи. Маленький синтианец вскинул автомат. — И чтоб духу их здесь не было!
— Кто бы еще вякал! — взорвался Каменотес. — Кэп, я вам, само собой, верю, да только ежели вы нас в засаду заманили, то мы вам просто так не дадимся.
И он принял оборонительную боевую стойку. Его приятели последовали его примеру.
— Ну-ка, успокойтесь все! — прикрикнул на всех сразу Шутт. — Луи, убери оружие. Эти люди пришли сюда без оружия, с миром, и мы должны ответить им тем же. Итак, Шоколадный Гарри, если я верно понимаю ситуацию, эти люди обвиняют тебя в том, что ты повредил их мотолеты… летающие мотоциклы.
— Ну… — смущенно проговорил Гарри.
— «Повредил» — это слабо сказано! — воскликнула Энни-Астероид. — Он переставил полюса на летном контуре, и наши хоки переворачивались вверх пузом, как только мы включали двигатели!
— А сиденья суперклеем намазал, и мы не могли встать, пришлось джинсы стаскивать! — потрясая кулаком, добавил Джо-Клинок.
— А в камеры сгорания гелия нафигарил, и масс-конвертеры спалил, — внес свою лепту в перечисление преступлений Гарри Джонсон-Каменотес. — А такой человек, который вот такое сделал с чужим хоком… такой человек… он не имеет права садиться за руль, вот что я вам скажу!
— Это правда, Гарри? — Шутт взглянул на своего снабженца.
— Ну, кэп, дело было так… — снова попытался внести оправдательную ноту в переговоры Гарри.
— Объяснения подождут, Гарри. Сейчас меня интересует одно: они говорят правду?
Шоколадный Гарри вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь:
— Да, сэр!
— Вот и все, что мне нужно было услышать, — кивнул Шутт. — Вольно, сержант. Я вам говорил о том, что Легион защищает своих военнослужащих, и это чистая правда. Но эти люди заслуживают компенсации
