так пока и не нашли.
В конце концов самый прагматичный из них (назовем его условно 'Петровичем') потребовал в ультимативном порядке отыскать этот самый смысл не позднее самого ближайшего времени (или в земном эквиваленте - примерно в течение месяца). 'Ибо в противном случае не топиться же нам, чтобы не продолжать наше бессмысленно существование!' - веско и резонно заключил он.
– Вот ведь, Галактион,- приветствовал его 'Иваныч', один из основателей клуба, - Обидно. Жить хочется, а смысла нету. Вернее он, конечно, обязательно должен быть, иначе было бы совершенно нечем объяснить наше появление. Оно противоречило бы тогда закону неизбежной рациональности всего сущего. Но мы пока не смогли этот смысл найти, и это нас беспокоит.
– Не знаю как вы,- ответил Галактион,- а вот мне недавно удалось приблизиться к пониманию. Правда, объяснить еще не удалось - возможно мы сделаем это вместе с вами - но понять, согласитесь, уже большое дело.
– А кто это 'мы'?- спросил основательный 'Степаныч',- значит ли это, что ты намерен пополнить наш клуб еще одним существом? И где же оно?
– Вопрос уместный,- сказал Галактион,- И трудный. С одной стороны, действительно есть человек, претендующий на членство в клубе, а с другой стороны, его как бы сейчас и нет.
– Что такое 'человек' и почему его здесь нет?
– Человек - это разумное белковое существо с одной их малых планет.
– Белковое?! И не стыдно тебе? Общаться с материальным существом!.. Они же привязаны телами к свом планетам как события ко времени! Не говоря уже о подверженности скорой смертности. Теперь понятно почему его здесь нет, да и быть не может.
– А вот здесь те неправ. Именно этот человек вполне мог бы сейчас быть здесь вместе со мной, если бы его по моей халатности не поглотила черная дыра пока мы сюда летели.
– Это что-то новое,- заинтересовалось общество,- белковое существо вместе с астральным в открытом космосе... Без воздуха, воды и еды. При этом еще куда-то летит. Безо всякого футляра с ракетой. Не отстает. Попадает в черную дыру (это вам не в Белый дом!). Да к тому же еще, судя по выражениям Галактиона, после всего этого еще и имеет какие-то шансы на существование! Похоже на одно из двух-трех: либо Галактион нас разыгрывает, либо он свихнулся. Либо, наконец, мы являемся свидетелями эпохальной революции в естествознании живой материи.
Таким образом, первая задача оказалась Галактионом успешно выполненной. Если ему удалось заинтересовать его видавших виды собратьев всерьез, то можно рассчитывать по меньшей мере на их участие в моем спасении.
– Боюсь, коллеги, что в данном случае вы имеете дело именно с последним вариантом, качественным скачком в вашем естествознании.- Ответил он. Если бы я просто сдвинулся индексом, то никакой сверхзадачи у вас бы не возникло. Дело совсем в другом.
Галактион в максимальных подробностях описал свою земную жизнь, историю человечества вообще и нашего с ним знакомства в частности, а также все, что произошло во время экспериментального полета. На это у него ушла не менее чем неделя в пересчете на земное время.
Было довольно непросто посвятить клуб во все нюансы земной жизни. То, что Галактион постигал вместе со мной около двух лет, членам клуба надо было понять в считаные часы, да еще заочно.
И хотя все присутствующие избороздили не одно измерение, видели множество самых разных форм разумной жизни на самых разных уровнях развития, все это было как бы со стороны и без непосредственных контактов. Понимание многих земных проблем давалось им с большим трудом.
'Проблема наркотиков?- Удивленно переспрашивал 'Иваныч',- Только не смешите меня, коллега! Вы не обидитесь, если я скажу, что такой проблемы в природе не существует. Есть проблема паразитов, желающих иметь все и не делать для этого ничего. И есть проблема как им этого не дать. И это единственные настоящие проблемы.
В этом смысле примечателен курьез, произошедший на одной планетке в созвездии Пахана. Там тоже поначалу шла 'жаркая' борьба против наркомании: диспуты до посинения, сторожайшие запреты, истошные крики гуманистов о подлой социальной болезни. Пока они все же не додумались до простейшего вывода, что те, кто наиболее яростно борется с одной стороны и занимается 'гуманизмом' с другой и есть та самая обыкновеннейшая наркомафия.
Нет, были, конечно, и раньше одиночные робкие высказывания, что, дескать, пить дихлофос и закусывать целлофаном никому не запрещено, так и не больно-то пьют, потому целлофан и недорог, так может быть...
'Упаси Бог! Рятуйтэ!- Вопили мафиози.- Нации каюк! Люди вповалячку будут наркоманить! Тотальный запрет!!! Больше денег на борьбу!'
До тех пор это было, пока остатки живых не заметили, что чем истошней борьба, тем выше цены за 'дозу' и больше наркоманов, а мафия с миполицией от избытка денег уже в космические коттеджи переселилась.
И тогда пустили в ход последнее средство. '...Разрешить!' Но тут началось невероятное. Мафия отчего-то вовсе не вскричала 'Ура!', а наоборот, стала лихорадочно прятать наркотики. Дефицит-то под угрозой. А дефицит-то во все времена и есть главный мафиозный товар.
Наконец, на десятый раз построили под охраной остатков армии огромный завод по производству общедоступных наркотиков (девять раз его мафия взрывала). Запустили в продажу в обычные аптеки по цене пакета молока за дозу. И ...началось выздоровление. Ну, через кризис, естественно.
Желающие поначалу, конечно же, нашлись. Все они в момент обрыгались, искорчились и обделались. Их потом посмертно наградили за нагляднейшую пропаганду здорового образа жизни.
А детишки спрашивали у мамаш: 'Что это за странные уроды, мамочка?' 'А это, деточка, любители дешевеньких зелененьких упаковочек с героинчиком в аптечке. А вот это - алкаш обыкновенный. Может, хочешь попробовать?'
' Да нет, мамчик, как-то не очень потягивает...- гундосил бывший потенциальный 'косячник', прыгая через блевотину, - Мне бы лучше чайку.'
'Ишь чего захотел, чайку! Да моего годового заработка на него нехватит! Обойдешься кофием с какавою!'
Для тех, кто еще не понял, поясню, что мафия на Пахане лишний раз подтвердила, что она, во-первых, помирать не собирается, а, во-вторых, не так глупа как хотелось бы. Она просто заключила тайный уговор с правительством. Сказала: 'О кей! Додумались, наконец, сволочи! Но оставьте нам хучь какой-то запретнейший плод! Не такой вредоносный как наркота. А доходы пополам. Идет?'
И исчез чай. Неформалы за вознаграждение раскрутили чифир как наикрутейший отвяз. А правительство объявило за его распитие административную ответственность. Цены на чаек подскочили в десять раз.
'Маловато,- сказала мафия,- раньше больше имели!'
Тогда вместо административной ввели уголовную ответственность, а за повторное распитие - с конфискацией имущества. И наступил на Пахане мир. Мафия осталась при больших, но разумных доходах, правительство - при дополнительных налогах. А пацаны кто в школьных туалетах чай в смывных бачках кипятильником заваривает, кто ксерокопиями картины 'Чаепитие в Мытищах близ Москвы' приторговывает. И все при своих.
Вот такой компромисс получился на Пахане... Говорят, с уровнем жизни там теперь гораздо лучше.'
'Петрович', так тот так до конца и не понял, и не признал вечности русской
