размазывая вокруг себя сальные шуточки и анекдоты, он, обозначив интерес к женскому полу какими-либо незатейливыми вульгарностями, как правило, скоро засыпает в самых удивительных положениях до конца мероприятия.
ТИП 2. 'Сиси Донжуанский'. Пьет и умен в меру, непосредственно 'в деле', как правило, не силен, но весь состоит из прелюдий и танцев. Такое впечатление, что он слегка потанцовывает, даже находясь на известном санфаянсовом изделии.
Вокруг него постоянно парфюм и это: 'Ум-ца, ум-ца, ум-ца-ца!'.
ТИП 3. 'Фигура'. Его роль - заполнение пустого пространства вообще и за столом в частности. Он аморфен и постоянно примыкает то к первому, то ко второму типу, везде играя при этом второстепенные эпизодические роли.
Ну и, наконец, ТИП 4. Женщина. И этим всё сказано.
Очередной пикник начался. Женщины, Фигура и Семеныч разложили снедь. Сиси сразу же включил музон, звучавщий на любом языке как '...Я тебе спою, а ты меня пю-пю!..', и принялся павлином ходить кругами.
Портос сразу же начал жрать, пить и травить сальные анекдоты. А Женщины сразу же начали тихо ненавидеть Семеныча за то, что он при их виде сразу же не распустил слюни с соплями, не терял головы и ну никак не включался в ритуал. Всё было как всегда.
Почему Женщины стали ненавидеть именно Семеныча? Да потому что они на самом деле прекрасно знают, чего им в действительности надо. А когда всё идет не по их плану - это их просто бесит.
В такие моменты пикников Семеныч обычно искал повод куда-нибудь потихонечку смыться. Так, чтобы как бы не насовсем, но всё-таки...
И так каждый пикник.
На этот раз он тоже под каким-то очень уместным предлогом удалился в заросли. И тут он почти сразу увидел Его. Нижнюю полузакопанную часть того самого кувшина.
Семеныч сразу узнал его по характерному сколу. Обуреваемый любопытством, он, даже не думая о всяких предосторожностях, запустил руку внутрь и нащупал нечто твердое, напоминающее кафельную плитку.
Примерно так оно и оказалось на самом деле. Это была квадратная глиняная плиточка, довольно гладкая с одной стороны. На другой её стороне был как бы рисунок. Но это не был в полной мере ни рисунок, ни узор. В середине плиточного квадрата был выпуклый кружочек. Вот и всё.
Если бы это изображение Семеныч увидел на чем-нибудь современном ему или на каком-нибудь соответствующем такому изображению предмете, любой древности (отделочном камне, к примеру), то он бы не удивился и в лучшем случае отнес бы находку в музей, или положил бы на место.
Но плитка лежала в древнем кувшине. Одна, без всякой пояснительной записки или инструкции. Это заставляло Семеныча задуматься о глубоком тайном смысле, заключенном в этом изображении.
Ему сначала интуитивно показалось, что он сразу всё понял, только не может объяснить словами, как-то сформулировать этот слишком глубокий смысл.
Смысл был настолько глубок, насколько простым был символ.
Когда Семеныч попытался выразить словами его впечатление, то у него получился только ряд разрозненных мыслей: 'Квадратура круга', 'На круги своя', 'Окончательная точка'.
'Может, это и есть та самая последняя точка, к которой приходит всё и вся?'- думал Семеныч,- А, может быть, это наша планета? Солнце? Луна?'
'А вдруг это изначальная Черная Дыра?- вдруг громко подумал он,- изображение сгустка пространства-времени, из которого всё и возникло.'
Семеныч очнулся от раздумий и обнаружил, что уже очень поздно, в лесу тихо и не слышно уже никаких звуков пикника, который, наверное, уже закончился.
Он, не спеша, вышел из леса на берег океана, присел на какой-то бугорок. В одной его руке по-прежнему была плитка, а пальцы другой руки машинально поглаживали границу круга, как бы пытаясь что-нибудь прочитать вслепую.
Что хотел сказать этим предметом неизвестный предок? А может быть, и не наш предок вовсе.
Такие однозначные послания не могут содержать никакой развернутой информации или литературного произведения. В них должен быть заложен какой-нибудь основополагающий принцип. Но чего?
Устройства мира? Принцип построения человеческого (или нечеловеческого) общества? Какой-нибудь технический секрет? Формула строения чего-нибудь?
А вдруг это магнитный или действующий на каком-либо ином принципе носитель большого количества информации? Тогда как его использовать? Да и вообще, Семеныч пришел к выводу, что процесс составления всякого рода посланий к потомкам абсолютно не отлажен. И никак законодательно не отрегулирован.
Давайте-ка разберемся поподробнее. Наверное, страстью к составлению таких безадресных посланий 'на деревню правнуку' страдают прежде всего:
Люди, не имеющие своих прямых и непосредственных потомков (а поучить- то кого-то надо!..);
Особи, зашедшие в развитии своего разума так далеко вперед (по их мнению), что нет никакой надежды на то, что ближайшие современники способны их понять. Хотя бы в общем и целом. Некоторые из таких говорят: 'Ну и шут-то с ним!' А другим из таковых непременно надо, чтобы кто-нибудь далеко потом отрыл закопанное ими и сказал нечто похожее на 'Эвон как!!!'
И невдомек им, что лучшее послание потомкам - это их собственные потомки, а не их жалкие письмена. Ведь большинство из расшифрованных древних посланий содержат такие особо ценные для нас 'мудрости' типа 'Дождь оплодотворяет землю!'.
Безусловно, на уровне знаний написавшего это было величайшим откровением, вершиной естествознания. Но для нас это звучит всего лишь как 'вода мокрая'.
Другое дело - исторические летописи. Умный любит учиться, а дурак учить. Это всем известно. (Не к профессиональным преподавателям будет сказано.) Вот исторические летописи и предназначены для того, чтобы на их примере учиться. А послания, как правило, всегда от дураков.
Правда, подумал Семеныч, надо учесть, что всё вышесказанное надо понимать с определенной долей условности. Иначе получается, что умные люди постоянно учатся у дураков на всём протяжении человеческой истории.
А умные, поумнев вопреки своим учителям, уходят в глубокое подполье и там, заткнув все щели тряпочками, продолжают упорно совершенствоваться, не выдавая никому своих знаний.
Однако, применительно к зарплате русских учителей, эта поговорка тоже весьма и весьма правильна - продолжал рассуждать Семеныч - За такую зарплату учить полюбит только дурак...
Он посмотрел в черноту, состоящую из ночного неба и океана и у него создалось впечатление, что он сидит на берегу Вселенной, или верхом на крошечной планетке, подперев голову рукой, и смотрит вдаль, в бесконечность.
Где-то там клубовцы, думал он, что видят, что ищут?
Семеныч встал, подошел ближе к воде и, как в детстве, широко горизонтально размахнувшись, запустил кафельной плиткой в бесконечность.
'Чик, чик, чик ,чик, плюх!'- сказало на прощание послание.
Может быть, это и было его истинным, и довольно мудрым содержанием?
