– Так я натаскаю воды-то…
– Натаскает он… Чего тогда спишь так долго?
– Да успею, ну, мам…
– Далеко собрались? – Доедая борщ, Максим аккуратно наклонил тарелку, чтоб удобнее было вычерпать ложкой остатки.
– На Светлое.
– Реки ему мало!
– Так там вода куда как теплей!
– Ага… и девки голые загорают!
– И не голые, а топлесс!
– Ты мне поругайся еще!
– На Светлое, говоришь, собрались?
Максим задумчиво уставился на двоюродного племянника. Сказать, чтоб не ездил? А чем мотивировать? Да и вряд ли послушается. Но, все равно, предупредить бы надо.
– Слышь, Игорек, там, у Светлого… – «…чудные дела творятся» – хотел сказать он, да осекся, вовремя сообразив, что лучше нет слов, дабы завлечь подростка!
Тем более дальше-то парни, думается, не поедут – чего им по лесным-то дорогам шастать?
– Вы, значит, на Светлое только?
– Ну да – куда же еще-то?
– В магазин с утра сбегала. – Настя положила в тарелки второе – макароны с котлетами. – Говорят, будто дороги закрыли. Питерскую трассу… на какой-то там ремонт. Так что и не проехать! Неужели не проехать, Максим?
– Не знаю…
Не хотелось раньше времени пугать кузину. Да, может, все и обойдется еще, наладится, вот буквально не сегодня завтра – на днях. Наладится… А если нет? А если нет, надобно что-то делать, как-то подготовиться уже сейчас.
– Слышь, Настя… у вас хлеба-то много запасено?
Настасья удивленно посмотрела на братца:
– Что значит – запасено?
– Ну, это… Я слыхал, на хлебокомбинате авария. Ты бы того… подкупила хлебца-то. Сухариков бы насушила вкусных…
– Про хлебокомбинат я и не слышала, – Настя покачала головой. – Ладно, не будет работать, так из Питера хлеб привезут – сейчас же не старые времена.
– Так пока еще привезут.
– И то правда. – Согласившись, Настя посмотрела на сына. – Ну, поел? Так, давай за хлебом сбегай!
– Ну, мам, ребята уже ждут, наверное.
– Подождут! Меньше спать надо. Беги, кому говорю.
Поворчав, подросток торопливо допил компот и натянул футболку:
– Ну, я пошел. Ой! Мам, денег-то дай.
Деньги…
Максим про это еще не думал. И, наверное, зря.
– Банкоматы тоже со дня на день закроют, на профилактику…
– Господи! – Выпроводив Игорька в магазин, Настя всплеснула руками. – Все что ли?
– Не, на Барвинке оставят только.
– Что ж, съездим туда. Миша со дня на день денег прислать должен. Может, и уже прислал…
– Ты уж загляни на почту.
– Что, почту тоже закроют?
– Не исключено.
Вот тут Настя не выдержала, расхохоталась:
– За рулем, говоришь? Ой, Макс… я ж чувствую – выпил уже! Ну признайся, выпил?
– Вчера. – Гость махнул рукой. – Сегодня еще ни грамма. Хотя надо, наверное.
– Вот-вот… А то рассказываешь тут страшилки разные. То хлеба не будет, то денег… Еще про спички, мыло и соль вспомни!
– А ведь точно! – Максим с силой хлопнул себя ладонью по лбу. – Кстати, тебе бы тоже не помешало все это купить.
– Да ну тебя, братец. Все остришь, смеешься…
– Да нет же – я на полном серьезе!
Не поверила. Да кто на ее месте поверил бы? Значит, на себя надо рассчитывать… и для кузины кое-что купить – а вдруг да пригодится, вдруг вся эта хренотень продлится еще долго – месяц или даже два?
Максим заехал по пути в магазин, обычный супермаркет, не самый большой, но с тремя кассами. Как ни странно, все три работали. И в каждую змеилась приличных размеров очередь, состоявшая в массе своей из пенсионерок.
– О боже!
Тихомиров не знал, сочувствовать или смеяться? Все, как он и предполагал: шустрые пенсионерки вихрем сметали с магазинных прилавков дешевые сорта макарон, крупы, подсолнечное масло, соль. Ну и спички, конечно, как же без этого? Было бы хозяйственное мыло, вне всяких сомнений, смели бы и его, но, увы, мыло в супермаркете имелось только дорогое, душистое.
– Это что же такое делается-то, не знаете? – кинув в корзинку десять банок тушенки, поинтересовался Максим. – Война что ли?
– Э, милай! – Одна из бабушек оглянулась. – Война не война, а продуктов в городе на три дня осталось.
– Это откуда ж такие сведения?
– Да все говорят! Ты-то сам, вон, к чему столько тушенки берешь?
– Я? Да в поход собрался.
– Ага, говори-говори…
У одной из касс вдруг вспыхнула перебранка, быстро перешедшая от словесных оскорблений в самую натуральную драку, причем массовую. Началось все с малости – Максим сам был свидетелем.
– Макароны что, кончились? – растолкав очередь, пробилась к кассе женщина явно не пенсионного возраста, но уже изрядно потасканная, с расплывшимся лицом и нехорошим взглядом.
Молоденькая кассирша никак не прореагировала, старательно отсчитывая сдачу:
– Пятьдесят копеек… пятьдесят пять…
– Ах ты ж, сука такая, говорить не хочешь?
Бах! И дебелая тетка въехала кассирше кошелкой по голове:
– А ну беги за макаронами, тварь такая!
– Женщина, женщина! – заволновалась очередь. – Вы что это творите-то?
– А вы вообще молчите! – окрысилась тетка. – Ишь, отоварились, гниды… А все плачут: пенсия маленькая. Другим и на зарплату столько не набрать!
– Да как вам не стыдно!
– А пошла ты… Ну-ка отдай…
Резким жестом тетка вдруг выхватила корзинку с продуктами у одной из стоявших в очереди пенсионерок и, прижав ее к груди, кинулась к выходу.
– Охрана! Охрана! – заверещала наконец обиженная девушка. – Ну, Костя, где ты там?
Охранник Костя – меланхоличный молодой человек лет двадцати пяти в синей, с зелеными вставками униформе – лениво показался откуда-то из подсобки:
– Ну, что тут у вас?
– Воровка! Даже бандитка целая! Да лови же ее, лови!
– Вон она, вон, на крыльце уже, зараза такая!
Поправив висевший на поясе газовый баллон, охранник бросился в погоню точнее сказать – пошел не
