контролер – просто не успеет, от Купчина до Шушар не так уж и далеко. В метро – да – так просто не проскочишь, хотя если постараться, то можно. С другой стороны, чего зря палиться-то? В Купчино и пешком можно дойти, вполне… А еще лучше, до Московского проспекта – ближе, а там, от площади Победы (Средней Рогатки, как она раньше называлась), на попутках. Тормознуть какой-нибудь грузовик – неужели не подбросят? А электричку, ну ее к черту – еще с милицией проблем не хватало, да там, в Шушарах, на станции могли ждать, приметы у них имелись, не зря же подключили участкового.
Об этом Максим как-то не подумал, вот только теперь пораскинул мозгами. Да-а, не приведя себя в порядок, не сменив имидж, в Шушары опасно было соваться.
– Мужик, куртку не продаешь?
– Нет.
Тихомиров сидел на лавочке, от жары сняв куртку, и на неожиданный вопрос отозвался машинально, даже не приметив, кто спрашивал. Да и к чему? Продавать он ничего не собирался… ничего…
Стоп!
Это в начале двадцать первого века его затертая курточка и джинсы – Турция-Китай – только для работы на карусели и годились. А здесь, в семьдесят пятом, совсем другое дело! Даже потертые, грязные, старые… Джинсовый костюм! Так что, с точки зрения человека семидесятых годов, Макс сейчас имел вид не бомжа, а битника, человека явно не бедного и со связями (как здесь говорили, с блатом). Еще бы, джинсовый костюмммм!!! Фирма!!!
Эх, надо было парню-то куртку впарить! Только не продешевить, неизвестно ведь, сколько тут все стоит…
Спросить у кого?
Мимо как раз проходили двое подростков лет по шестнадцати, похожие, как родные браться, несмотря на то что один был блондин, а другой – брюнет. Оба в безразмерных клешах с волочащейся по асфальту бахромой, в приталенных, с огромными воротниками рубашечках, у блондинчика на сгибе руки – пленочный магнитофон довольно-таки устрашающего вида, весивший, наверное, килограмма три, если не больше. Переносной! Работал на батарейках.
Утробный рык Высоцкого превратился в какой-то жуткий вой… и вот – совсем оборвался.
– Черт! – сплюнул себе под ноги подросток. – Говорил же, надо было новые батарейки купить! Теперь вот без музыки…
– Так вытащи батарейки да постучи, – безмятежно предложил брюнет. – Вон как раз и скамейка… Дяденька, подвиньтесь, пожалуйста.
– Садитесь, садитесь, парни, – охотно пригласил Максим. – Что, с техникой неполадки?
– Да уж…
Сноровисто перевернув магнитофон, парни извлекли оттуда шесть желтых цилиндрических батареек, на вид довольно-таки увесистых, и принялись стучать ими друг о друга. Потом засунули батарейки обратно в аппарат, снова включили…
– Все равно тянет, зараза! – Блондинчик разочарованно скривился и, двинув приятеля локтем, передразнил: – Постучи, постучи! Об голову свою постучи, чучело!
– Ну, Миха, я-то тут при чем?
– Счас как дам!
– Парни, парни, не ссорьтесь! – примирительно воскликнул Макс. – Магнитофон у вас интересный какой… можно взглянуть?
– Да пожалуйста, смотрите… Вы джинсы у нас брали или за бугром?
– За бугром? – Тихомиров не сразу и сообразил, о чем его спрашивали.
– У вас фирма, сразу видно.
– Ах, это… – Молодой человек неожиданно улыбнулся: – А сколько бы вы дали за куртку, за джинсы… вот за такие, как на мне?
– Ой, дяденька, у нас и денег таких нет! А предки не дадут, тут и думать нечего.
– И все-таки?
– Ну… А фирма какая, можно взглянуть? Ага, «Леви Страус» – Штаты! Штаты – это круто! Настоящая фирма, да оно и видно… – Блондинчик задумался.
– Я такую фирму в комиссионке у Парка Победы видел! – тут же сообщил брюнет. – Полсотни стоили!
– Ага! Это в комиссионке, а с рук… Ну, и с рук, наверное, примерно так же. Полтинник – джинсы, и куртка столько же, если не дороже. Все равно, как ни крути, сотня.
– Примерно за столько я взял.
– Поди, на Галере?
– Там…
– Еще у «Московского» иногда фарцуют, я видел… Только там цыгане в основном… самопал. Моему знакомому как-то одну штанину продали – в фирменной упаковке, все путем. Он домой пришел, радостный… оп! И что делать? В милицию не побежишь жаловаться.
– Смотреть надо было, когда покупал.
– Смотреть… Все бы такие умные были! Дяденька, у вас закурить не будет?
– Бросил, парни. Увы!
– Ну, тогда покедова, пошли мы. – Прихватив умолкший магнитофон, подростки поднялись со скамейки.
– Удачи! – с усмешкой пожелал им Максим.
Итак, он был (почти был) сейчас обладателем ста рублей, полновесных советских рублей, а не каких- нибудь там убогих и подверженных инфляции долларов! Да, и джинсы, и куртку можно было продать, причем срочно. Сейчас уж, конечно, поздно, а вот с утра надо идти к универмагу «Московский». Правда, хорошо бы перед этим все постирать, погладить… Да и вообще – как потом идти-то? Голым?
Эх, жаль, жаль, что исчезла невидимость… Тогда было бы куда проще.
Однако, что же делать-то? Все-таки ехать автостопом в Шушары, там все выстирать, высушить, потом вернуться, продать… Черт! Возни сколько. Главное, остановиться-то не у кого…
Вдруг улыбнувшись, Тихомиров резко хлопнул себя по лбу, словно прибил присосавшегося комара.
Гульнара! Гуля!
Она ведь звала, звала в гости! И живет, кстати, недалеко, на Бассейной, – Максим хорошо помнил адрес.
Туда и пошел, наслаждаясь чудесным обликом знаменитых белых ночей. Несмотря на позднее уже время, всюду слышались шутки, смех – компании молодежи шумно праздновали окончание учебного года.
Гуля… Гуля… Юная красавица с нездешними антрацитовыми глазами… Ах, как она была хороша! И он, Максим, ей, похоже, понравился… понравился, понравился, что уж там говорить. Ну, а раз так, почему б не воспользоваться-то предложенным гостеприимством? Тем более – случай как раз такой.
Нужный дом – недалеко от высотки на углу Московского и Бассейной – Тихомиров обнаружил быстро.
