резко обернулись — и увидели позади четырех всадников в блестящих стальных доспехах и остроконечных шлемах со спускающейся на плечи кольчужной сеткой – бармицей. У бедер всадников болтались мечи и широкие сабли, в руках каждый держал туго натянутый лук. Один из воинов — видимо, главный, — убрав лук, небрежно поправил на плечах алый шелковый плащ.
— Еще одно ваше движение — и мы превратим вас в ежей! — насмешливо произнес он. Говорил, между прочим, по-гречески — только вот, с акцентом или нет Лешка не разбирал, — но все было понятно.
— Сядьте на корточки и поднимите вверх руки!
— Кто вы такие, почтенные господа, и что хотите от бедных крестьян? — усаживаясь, притворно заканючил Владос. — Шли мы себе, шли… никому не мешали…
Подъехав ближе, воины ловко связали парней арканами. Захохотали:
— Якши, якши…
Якши?! Значит, турки… Те самые, к кому поскакал Лисандр. Но что-то их слишком мало. Да и где сам предатель?
— Якши… Вах!
Сначала один воин, потом другой, а потом и третий в ужасе вылупили глаза на Лешку.
— Вах! — несильно подергали парня за волосы, потом разом повернулись к так и не слезавшему с коня предводителю в алом плаще. — Керим! Ва, Аллах!
Главарь всмотрелся в Лешку и, спрыгнув с коня, подошел ближе. Похлопав юношу по плечу, снял с головы шлем… затем войлочный подшлемник…
— Черт побери! — не выдержав, цокнул языком Владос. — Да вы, похоже, братья!
Тут и Лешка наконец догадался. Он и предводитель турок оказались настолько похожи, что можно было и спутать — оба пшеничноволосые, худощавые, с не поймешь какого цвета глазами — зеленовато- серыми — смотря с какой стороны смотреть. И лица… практически — одно в одно.
— Однако! — покачав головой, турок — или кто он там был — снова стукнул юношу по плечу. — Ты кто?
Лешка пожал плечами:
— Так, паломник.
— Я спрашиваю — грек? Грузин?
— Русский. А ты?
Воин гордо вскинул голову:
— Я — Керим Челери, каракулчи славных воинов Его великолепия султана Мурада, да продлит благословенный Аллах его годы!
— А, так вы все-таки турки…
Воины зло прищурились, а Керим, не особо размахиваясь, тут же закатил Лешке смачную пощечину, от которой парень едва не упал.
— Спасибо за ласку, братец!
— Никогда не называй нас турками, — невозмутимо улыбнулся Керим. — Это бранное слово.
Лешка не скрывал удивления:
— Турки — бранное слово? Вот уж не знал. А как же тогда вас называть?
— Османлы — народ Великого Османа!
— Ах, вот оно, значит, как… Запомню.
Вообще-то, Лешка никак не мог себе представить, что вот эти воины — турки. Ну, не так они должны были выглядеть! А примерно так, как кочевники в мультиках про Змея Горыныча и Добрыню Никитича — вонючие, немытые, косоглазые, на низкорослых коньках. А тут… И кони были — чистые красавцы, а уж воины… Блестящие доспехи, как у рыцарей, шлемы — как у того же Добрыни…
— Даже не знаю, что нам с вами делать? — еще раз взглянув на Лешку, честно заявил Керим. — У моих людей есть свое задание, а вы — лишь помеха.
— Тогда чего захватывали? — резонно поинтересовался Георгий.
Турок, как показалось Лешке, даже чуть смущенно развел руками:
— Алчность.
Его воины тут же захохотали. Улыбнулись и пленники.
— Наверное, все-таки придется вас всех убить, — прервал веселье Керим. — Жаль… Нет, правда — жаль. Просто не нужно было вам здесь сегодня идти. Тогда бы не напоролись на нас…
— А, может быть, просто отпустите? — предложил Владос.
— Нет, — Керим покачал головой. — Поймите — я не имею права рисковать. К тому же вы христиане…
— Ну да…
— Вот видите…
— Острый кинжал в сердце, — грустно улыбнулся каракулчи. — Это ведь почти безболезненно. И все же, жаль…
Он и в самом деле вытащил из ножен кинжал!
— Как твое имя?
— Алексей…
— Красивое… Я сам тебя убью, — и поинтересовался: — Есть ли какие просьбы? Ну, там, что-нибудь кому-нибудь передать? Говорите, мы выполним, если, конечно, сможете…
— А, может быть, мы поклянемся, что…
— Мы не верим клятвам неверных… Вот, если б вы были мусульмане… И все равно, и тогда тоже, наверное, пришлось бы вас убить.
— Ну, здрасьте, пожалуйста! — вдруг разозлился Лешка. — Шли мы себе, шли, никого не трогали… Нам, между прочим, в Константинополь срочно попасть надобно. А все местные разборки нас вообще не трогают! Вместо того чтоб убивать, лучше бы помогли нам сесть на какой-нибудь корабль.
— Наверное, помогли бы… — неожиданно кивнул Керим. — Но — у нас совершенно нет времени. Молитесь же и помните — мы не хотели вам зла, просто так получилось.
На фоне голубого, уже очистившегося от туч и облаков неба молнией сверкнул кинжал…
— Постойте! — вдруг что-то вспомнив, завопил Лешка. — Слышь, ты, Керим! У тебя ведь когда-то была девушка из местных, так?
— Что?! — стиснув губы, турок придержал кинжал. — Что ты сказал, о неверный?
— Ее звали Анна, не так ли?
— Да… да! Да! — Керим вдруг закричал, тоскливо и страшно, словно бросался словами в горы. — Да! Была! И вы ее убили! Обесчестили и убили, потому что она любила меня! О горе вам…
— Анна жива, Керим! Еще вчера мы с ней разговаривали.
— Не лгите, о недостойнейшие!
— Волосы у Анны светлые, лицо чуть смугловатое, глаза серо-зеленые… и немножко карие, если смотреть сбоку… короче, как у тебя… или у меня… Ресницы длинные, черные, загнутые… Да, над верхней губой — еле заметный такой золотистый пушок… Ее обижают в селении, обзывают Турчанкой…
— Что ты сказал?! — Керим в волнении облизал губы и вдруг, отойдя в сторону, бросился на колени, прямо в дорожную пыль.
— О Аллах, Всемогущий и Всемилостивейший! Неужели, неужели ты сохранил ей жизнь? Или этот гяур врет? Но что толку ему врать… Нет, не врет — уж слишком точно он ее описал: и волосы, и глаза, и золотистый пушок над верхней губой…
— Эй, смотрите-ка! — взволнованно крикнул Владос. — Там, за горами…
За горами, как раз со стороны селения, валил густой черный дым.
— Видать, деревню жгут… — поджал губы Лешка. — Или… или это поджаривают на костре твою любимую! Эй, Керим. Что ж ты не скачешь на выручку? Спецзадание не позволяет? Впрочем, вы все равно уже не успеете.
— Успеем! — схватив коня под уздцы, молодой турок о чем-то взволнованно заговорил со своими. Те закивали, ухмыльнулись…
— Пойдете с нами, — оглянувшись на пленников, приказал Керим. — Здесь, по дну реки, есть
