Передали, значит… Еще бы знать – кому. Ну, это уж, пожалуй, скоро…
– Сюда…
Молодой усач молча показал на приоткрытую дверь кормовой каюты, куда и вошел узник, низко склонив голову, чтоб не удариться о притолочную балку. Следом за ним вошли и пожилой, с бородкой, на ходу вытаскивая из ножен кинжал. Неужели – зарежет? Вряд ли… К чему тогда вообще все эти сложности?
Ну конечно… Разрезал ременную петлю. Вот это другое дело! Такой поворот событий начинал узнику нравиться. Растерев затекшие запястья, молодой человек повернулся к воину.
– Сейчас вам принесут одежду и воду, господин, – убирая кинжал, произнес пожилой бородач по- гречески.
Не турок! Уже приятно.
– И еще неплохо было бы перекусить, – обнаглел узник. – Так, слегка.
– Об этом не беспокойтесь. Только прошу вас не покидать каюту – не нужно лишних глаз.
Ах, вот даже как! Так что же, получается, сработало?! Лука Нотара все ж таки, решил, наконец, действовать?
Пожилой воин вышел, и почти сразу же двое дюжих матросов втащили внутрь наполненную водой бочку, в которую протопроедр и нырнул, немедленно разоблачившись. Не одежда уже и была – грязное, пропахшее потом тряпье.
Вымывшись, Алексей переоделся в узкие штаны и длинную, прежнего, ромейского покроя тунику добротного немецкого сукна, подобранную почти точно по размеру. Пришлись впору и высокие башмаки чудной свиной кожи, костюм довершал узорчатый пояс, светло-серая, с зеленой каймою, накидка-далматика и соломенная широкополая шляпа, которую принято было носить в жаркий день.
Здорово! Еще бы воспользоваться услугами цирюльника… И поесть! Где же еда? Ведь обещано! Ага… шаги… Кажется, несут…
– Да пребудет с тобой святой Михаил.
Прикрыв за собой дверь, в каюту вошел молодой шикарно одетый господин, этакий европейски одетый франт в короткой рыцарской курточке из блестящей парчи, в узких желто-красных штанах и туфлях с длинным загнутым носом. В этом щеголе, более уместном, наверное, при дворе бургундского герцога Филиппа, нежели здесь, в турецком Истанбуле.
– Что ты так смотришь, Александр? – Мануил насмешливо приподнял правую бровь. – Не нравится мой наряд?
– Нет. Как раз даже наоборот.
– Я провел всю ночь в бывшем венецианском квартале… Там еще остались влиятельные люди… влиятельные даже среди османов. Золотые цехины, друг мой, нравятся всем!
– Не сомневаюсь, – широко улыбнулся узник… теперь уже точно – бывший. – Ты все же поверил тюремщику?
– Кому? Ах, тому влюбленному турку…
– Влюбленному?
– Мне именно так почему-то показалось. Этакий пылкий молодой человек. И прыткий – попросил у меня пять цехинов. Я дал. Кому же еще, кроме тебя, любезнейший Александр, говорить о старой ведьме Гаркатиде! Кстати, я ее отыскал!
– Отыскал?! Господи! – не в силах сдержать радость, протопроедр обнял отрока за плечи. – Ты даже сам не знаешь, Мануил, сколько добра для меня сделал!!!
– Я не умею и не хочу быть неблагодарным. Кстати, после встречи с колдуньей ты должен немедленно покинуть город. Слышишь, Александр? Немедленно!
Алексей быстро кивнул – в конце концов, это отвечало и его интересам.
Старая колдунья узнала его сразу. Осклабилась – так, что невозможно было понять, улыбается она или совсем наоборот – кривится. И – как в прошлый раз – обозвала нежитью. Алексей, оказывается, был убит уже на следующий же день после взятия турками Константинополя. Убит…
Кстати, молодой человек подспудно чувствовал это – почему-то не приходило в голову встретить здесь себя самого, в надежде на помощь. Поначалу – не приходило, а потом… потом уже было не до того.
– Ты должен убраться! – с ухмылкой сказала старуха. – Убраться… или умереть.
Алексей осмотрел узенький, заросший густыми кустами дворик – именно там и разговаривали, колдунья не пустила его в дом, наверное, было там что-то такое, чего бы стоило скрывать, впрочем, может быть, бабка просто стеснялась убогости.
– Я и хотел уйти, – протопроедр усмехнулся, глядя в бесцветные глаза старой ведьмы. – Несколько раз пробовал… Через пекарню.
На этот раз усмехнулась старуха:
– Ах, вот значит, где был прорыв…
– Был?
– Именно так, молодой вьюнош. Был… Но теперь затянулся. Нельзя долго шастать из одного мира в другой.
– И тогда как же мне уйти?
– Так, как ты ушел в прошлый раз.
Ну, примерно так же думал сейчас и сам Алексей. Уж, конечно – уйти, не так, так этак. Правда, много возни, но…
– Прощай, – вновь скривившись, старуха повернулась спиной. – Не дай Господи тебя снова увидеть.
Алексей ухмыльнулся:
– И что я тебе такого сделал?
– Не мне. Ты – возмутитель!
– А Роман Родинка?
Ведьма ничего не ответила, даже не оглянулась. Выскочив из будки, угрожающе зарычал пес – здоровенный зверюга, больше похожий на волка – серый, с желтыми подпалинами и – видно – злой.
– Ухожу, ухожу, прощай, – махнув рукой, протопроедр покинул не очень-то гостеприимный двор, плотно притворив за собой узенькую дощатую калитку. Позади – пару раз, для порядку – гавкнул пес.
– А ведь старая знает про Родинку, – сворачивая к бывшей церкви Иоанна Студита (колдунья жила на самой окраине), задумчиво прошептал Алексей. – Чего ж скрывает? Почему не хочет говорить? И – как получилось, что прорицательница, заинтересовавшая самого султана, живет вот так, в бедности? Да… и вообще – почему ее не убили? Впрочем, черт с ней…
Пригладив на голове волосы, протопроедр решительно зашагал вдоль городской стены к гавани Феодосия. Вот, только что, утром, там был – и снова. Теперь лишь бы отыскать нужных людей, лишь бы отыскать… лишь бы…
Было уже часов десять-одиннадцать, и желтое солнце вовсю сверкало над городом, отражаясь в окнах домов, в куполах церквей, играя ослепительным блеском на золоченых вершинах минаретов. Слава богу, утренний намаз прошел уже, и гнусавые голоса муэдзинов не поганили слух.
Оно, конечно, может, для кого-то эти голоса отнюдь не гнусавые, а, наоборот, приятные и родные. Кому как…
Выйдя к гавани – полной кораблей, словно не было никаких турок – протопроедр направился к дальним причалам. Кажется, все было, как обычно, как всегда… как там… За камнями купались и ловили рыбу мальчишки, в ожидании улова грелись на солнце коты, сильно пахло водорослями и горькой морской солью. Кричали над головой наглые помоечницы-чайки, громко хохоча, прошли матросы с какого-то судна – смуглые, в грязных разноцветных тюрбанах. Ага, вот, из-за старого склада показались стражники. Мальчишек – как ветром сдуло. Странно… раньше они совсем не боялись портовой охраны. Да, но тогда стражниками были свои, а теперь – чужаки, турки… И кто знает, что им придет в голову? Султан Мехмед, правда, сказал, что он – великий император мусульман и православных, османов и ромеев. Сказал… Однако большинство турок вовсе не считало побежденных людьми. Райят – стадо. И отношение – соответствующее.
Алексей тоже укрылся за большим камнем. Спросил у прятавшихся здесь же мальчишек:
– Эй, парни, не скажете, где найти судно «Слезы пророка»? Такой красивый, с высокими надстройками,
