длинные песни.
Пару раз, правда, показывались на горизонте разъезды, ничуть, впрочем, не тревожившие безмятежный взор Керима-сули. То ли он точно знал, что не нападут, то ли надеялся на своих приказчиков. А что? Парни дюжие, хваткие, наверняка и с оружием управятся ловко… куда ловчее, чем со своим товаром.
А еще Алексей как-то ночью заметил позади костры. Не так уж и далеко, километра три-четыре. Интересно, кто б это? Разбойники? А тем какой смысл костры жечь, внимание к себе привлекать? Скорее всего – попутный караван, тогда, верно, есть смысл его подождать – благо рядом, – да потом и ехать себе вместе, все ж куда безопаснее.
Подумав, молодой человек поутру сказал об этом Кериму-сули. Купец в ответ улыбнулся и покачал головою:
– Нет, мы не будем их ждать, уважаемый. И не поедем вместе.
– Да почему ж?
– Это, как бы тебе сказать? Не настоящие наши враги, а… враги торговые.
Торговые враги? Ах, конкуренты. Ну, тогда все понятно. Кивнув, протопроедр спросил только:
– А они нам не навредят?
– Побоятся! – глухо расхохотался татарин.
Так и ехали: один караван – впереди, другой – в трех-четырех верстах – сзади. А, может, там, позади, были еще и третий, и четвертый, и пятый… Все ехали раздельно, потому как «торговые враги», конкуренты. Вот блин, мать ити, политика-то!
По ночам, правда, Керим-сули выставлял посты – пару-тройку парней с короткими копьями-сулицами, значит, все же опасался разбойников.
– Дикое поле, – показывая рукою на степь, ухмылялся купец. – Не должно бы сейчас быть никого, да кто его знает? От мелочи отобьемся!
– А от крупных?
– А крупные не нападут!
И снова хохочет, зараза, словно бы точно знает. А ведь наверняка же – и знает. Иначе б так себя не вел.
На очередной ночлег остановились в виду какой-то широкой реки, Алексей подозревал, что река эта – Днепр, чуть севернее – приток – Ворскла – там уже начинаются владения Глинских, там уж совсем никого опасаться не надобно, там уж – свои, великого князя литовского Казимира люди. От Глинска – тоже небольшой такой городок, Алексей знал – до Еголдаевой тьмы не так уж и долго, а там… Там по Муравскому шляху – домой. Сколько займет по времени? Недели две, уж никак не меньше. Что ж, поезда, самолеты и автобаны еще не изобрели, придется вот так – по шляху и хорошо – не пешком. Кстати, надобно будет купить коня – после Еголдаевой тьмы одному придется. Конечно, хорошо бы еще попутчиков найти, может, и тут повезет? Ну, до того еще далече, еще через Днепр не переправились, Глинск не проехали.
Приказчикии запалил костер, поужинали да принялись укладываться спать. Алексей, как всегда, расстелил плащ в траве у самого воза. Деньки стояли погожие, жаркие, дождей вроде не ожидалось. Керим-сули выставил в караул троих – парни смеялись, переговаривались, перешучивались – это они с попутчиком были неразговорчивы, а уж между собой…
– Напрасно купец тревожится, уже ведь почти дома.
– Вот именно, что – почти. Хозяин знает, что делает.
– Так крымцы же клялись не трогать.
– Это их хан клялся. Да и, окромя крымцев, за чужим добром тут много охотников есть.
– Ничо! Мелкие-то шайки ужо поразгоним!
– Эх, Митря, Митря… Все б тебе саблей махать!
– А и то! Давненько уж не махал, соскучился.
– Ишь, соскучился он…
Переговариваясь, караульщики скрылись в кустах.
Алексей покачал головой – ну и ну – соскучился приказчик по сабельке! Словно и не приказчик, а тать, разбойник какой. Улегся, накрылся епанчею. Закрыл глаза, чувствуя, как отдает тепло уставшая от дневного зноя земля. А с реки тянуло прохладою, хоть и тихо было кругом, безветренно, на кустах ни один листочек не шелохнется, ни одна веточка… Только – чу! Вдруг тревожно закричала птица!
Протопроедр проснулся – уж больно резок оказался крик. Прислушался… Нет, вроде все спокойно кругом, тихо. Да и караульщики…
Ага! Вот снова крик. И шум крыльев – явно потревожили… Кто? Может, те же приказчики шуткуют? Так с чего б им?
Нет, птицы просто так шума производить не будут. Алексей, как бывший воин пограничной стражи – акрит, – это хорошо знал, в акритах учили на совесть. Ну, точно, крадется кто-то!
И – совсем улетучился куда-то сон. Враз! Протопроедр напрягся, бесшумно вытаскивая из ножен кинжал. Пожалел – эх, меч бы или саблю, да хотя бы сулицу. Усмехнулся, затаив дыхание, огляделся вокруг. Костерок-то угас почти, так, едва шаял, однако ночка звездной была, да еще месяц – видать и кусты, и дорожку, и тропку. Где-то на тропке – Алексей знал – караульщик, так же – и на дороге, а вот в кустах… кто его знает, про кусты-то? Может, через них тоже какая тропа есть?
Разбудить купца? Поднять тревогу? А если зря все! Может, действительно, приказчики птицу вспугнули? По малой нужде кто-нибудь отошел и…
Снова крик! На этот раз – явно человеческий, слабый… предсмертный! Уж таких-то вскриков Алексей в пограничной страже наслушался. Ага! Шаги! Осторожные, легкие… Оп! Уже по кустам…
– Хэй-гей! Тревога!!!
Молодой человек успел крикнуть, прежде чем в то место, где он только что был, вонзилось метательное копье! Все вокруг повскакали, зашевелились, а из кустов навалились… кто это был – черт их там знает, разбойники, тати. Часть – вроде раскосые, татары, а часть – бородачи – не разберешь, интернационал полный. Да и не так уж и много их было – десятка полтора, вряд ли больше – расчет на внезапность делался да на беспечность купеческую.
– Ату-у-у!!! Ату-у-у!!! – будто науськивая собак, заорали тати.
Откатившийся в сторону Алексей живо вскочил на ноги с другой стороны повозки.
– Ату-у-у!!!
Вжик – кто-то прямо над головой – сабелькой! Хорошо, успел присесть… а теперь – кинжал… Ага! Завизжал, вражина, получил в брюхо… Ну, кто еще здесь?
Торговцы, надо отдать им должное, вмиг просекли опасность. Выскочили – кто в чем был, – однако все – с оружием. У кого копье, у кого кистень, у кого и сабля.
Зазвенело кругом, закричало, запыхтело, заухало – началась сеча!
– А ну, ну, подходи! Н-на!!!
– Ату-у-у-у!!!
– Бей его, дядько Кузьма, бей!
– Слева, слева смотри!
– Ухх!!!
– Ату-у-у-у!!!
– Да слева же!
И торговцы, и нападавшие инстинктивно выскочили к костру, к пустоши, к звездному свету – хоть что-то видать, не сражаться же в полной тьме! Кто-то запоздало запалил факел… тотчас же выпавший наземь, в траву… вот-вот вспыхнет… Нет, затоптали!
– Хэк!
Протопроедр отпрянул, пытаясь угадать, кто здесь чужой, а кто свой? Особенно-то сомневаться было некогда – нападает, машет кистенем-сабелькой – значит, враг. Значит – в брюхо ему, в сердце, в горло! На, получай, на!
Кинжал против копья, конечно, мало что стоит, однако это днем, а сейчас – ночь, пусть даже и ясная, звездная, но ведь луна – не солнце. Алексей дернулся в сторону и, вытягиваясь, упал, пропустив над собою острие сулицы. И тут же ухватил рукою за древко, дернул с силою… вражина не удержался, упал… прямо на острие кинжала! Короткий вскрик – труп… А тут так только! Или – ты, или – тебя, жалеть некого.
