Теодорих вел многочисленные военные операции, время от времени переходившие в опустошительные войны (см [29], стр. 495—496).
Внутренняя политика Теодориха (как и политика Каракаллы) отличалась большой гибкостью. Основав Остготское королевство в Италии, он покровительствовал наукам и искусствам и (в точности, как Каракалла) уравнял в правах иностранцев с римлянами. Как и власть Каракаллы, «власть Теодориха была основана на его военной силе…»([29], стр. 495). Как и Каракалла, он заботился о своих войсках путем широкой системы подкупа. В 526 г. Теодорих начал готовить поход против варваров, но в самый разгар этой подготовки он умер.
Длительность правления Теодориха составляет 29 лет (497—626 гг. н.э.) или в другом варианте (с года смерти Одоакра) — 33 года: 493—526 гг. н.э.
На Теодорихе заканчивается Западная Римская империя (наша Империя III). Она перестает существовать как единый государственный организм с единым аппаратом власти. На его аналоге, Каракалле, заканчивается Империя II, также фактически прекратившая (на полстолетия) свое существование в качестве единого государственного организма.
Границы аналогии
Подчеркнем, что хронологические рамки обеих Римских империй устанавливаются как четко выделенные периоды, независимо друг от друга и до проведения каких–либо сравнений.
Рассмотрим, скажем, начало Империи П. По традиции, обычно считают, что период Римской империи открылся правлением Октавиана. Вместе с тем сами же историки отмечают, что нет никакой ни принципиальной, ни формальной разницы между правлением Октавиана и, скажем, Суллы, «…Сулла заложил основу новой политической организации. По характеру своей диктатуры и по методам правления он был предшественником Помпея, Цезаря и Октавиана (Августа)…
Таким образом, мы видим, что выбор начала Империи II от Суллы вполне оправдан.
Аналогично дело обстоит и с концом Империи II. Со смертью Каракаллы в 217 г. начался период, характеризуемый как «политическая анархия середины III века» (см. [25], стр. 406). После кратковременного правления вольноотпущенника Макрина власть переходит в руки родственницы Каракаллы, Юлии Месы, имевшей двух сыновей. Она возводит на престол старшего Вария Авита Бассиана, принявшего имя Марка Аврелия Антонина и вошедшего в историю под именем Элагабала (Гелиогабала). Этот император строил храмы, совершал богослужения (как жрец Солнца) и устраивал торжественные процессии. Он прославился невероятным расточительством и за 4 года своего правления вызвал общее презрение и ненависть. В 222 г. Элагабал был умерщвлен солдатами, и императором стал Александр Север (222—235 тт.) — нерешительный и мягкий человек, бывший послушным орудием в руках Юлии Месы и ее дочери Мамеи. Внутреннее и внешнее положение государства было крайне неустойчиво. В 231 г. вспыхнула война на Востоке с персами, а в 234 г. Александр Север и Юлия Меса были вынуждены отправиться на германскую границу, где вспыхнул мятеж, в результате которого Юлия Меса и Александр Север были убиты. Императором был провозглашен фракиец Максимин, начавший службу простым солдатом (см. [25], стр. 404—406).
Замечательно, что нечто аналогичное происходит в конце империи III после смерти Теодориха в 526 г., когда начался период тяжелых внутренних войн, характеризуемый как «Политическая анархия середины VI века». Непосредственно после смерти Теодориха власть переходит в руки его дочери Амаласунты (аналог Юлии Месы) при формальном правлении ее сына Амалариха (аналога Элагабала). Правление Амалариха продолжалось 5 лет (526—531), и он, подобно Элагабалу, был умерщвлен солдатами. После Амалариха на престол поднимается Аталарих. имеющий много сходства с Александром Севером (например, при нем фактически правит Амаласунта, как при Севере правила Юлия Меса). Однако считать Аталариха полным аналогом Александра Севера трудно, поскольку правил он только 3 года (531—534). Быть может, в личности Александра Севера объединились двое — Аталарих и Теодогад. племянник Теодориха, ставший после 534 г. соправителем Амаласунты. Через некоторое время после смерти Амаласунты к власти приходит готский вождь Тотила. которого можно рассматривать как аналог Максимина.
Мы видим, таким образом, что аналогия продолжается за хронологические рамки Империй II и III, постепенно сходя на нет.
Любопытно, что определенное сходство наблюдается и между периодами, непосредственно предшествующим Империям II и III. В Империи III это период максимального углубления кризиса и политической анархии (240—270), когда за власть отчаянно борются так называемые «солдатские императоры». Аналогично, время с 104 по 82 г. до н.э. — это период максимальной политической анархии в Римской республике, сопровождаемый отчаянной борьбой за власть популяров и оптиматов. В точности так же, как и в начальном периоде Империи III, мы видим здесь чехарду временных правителей и соправителей, марионеток и военачальников–узурпаторов, Государство сотрясается в это время непрерывными восстаниями подчиненных племен и рабов (в 104 г. до н.э. восстание Сальвия, в 103 г. до н.э. восстание в Афинах, несколько позже восстание Савмака, и — уже после Суллы — восстание Спартака). Совершенно такую же картину мы видим и в начале Империи III: восстания Постума, Интенция, Региллиана, Цельса и многих других (см. [25], стр. 411).
Само по себе это сходство легко объяснимо: в обоих случаях государство рождается в кровавой купели гражданских войн и восстаний, но в соединении со всеми другими аналогиями оно приобретает определенный вес.
Обсуждение аналогии
Перечислим основные факты, выяснившиеся в нашем параллельном обозрении династических потоков Империй II и III.
1. Оба потока начинаются крупными политическими фигурами, имеющими одно и то же имя (Люций) и похожие почетные титулы (Restitutor Urbis и Restitutor Orbis).
2. Оба потока заканчиваются крупными политическими фигурами, памятными в последующих поколениях практически идентичными акциями (дарованием гражданских прав всему свободному населению).
3. В обоих потоках периоды соправительств практически совпадают. Официально–коллективные соправления (триумвираты и т.п.) в одном потоке налегают на официально–коллективные соправления (тетрархии и т.п.) во втором.
4. Подробности биографий аналогов–императоров иногда поразительно совпадают. Правда, иногда сопоставление представляется определенно натянутым, а иногда совпадения деталей биографий и вообще нет.
Возникает вопрос; случаен ли этот параллелизм двух династических потоков, скрыта ли под ним какая–то объективная реальность или он представляет собой простую игру стохастических феноменов?
При ответе на этот вопрос биографические аналогии и совпадения нам помочь не могут и не только потому, что о степени их проявления можно спорить, но и главным образом потому, что в колоссальном многообразии окружающих человека событий всегда, по–видимому, можно подобрать для любых двух людей в чем–то сходные факты их биографий. (Ярким примером такого подбора является нашумевшее недавно сходство обстоятельств, окружающих убийства двух президентов США — Линкольна и Кеннеди.)
