цвета лебяжьего пуха.
– Мне многие это говорят. – Она опустила голову. Ее густые темные волосы волной упали на плечи. И Питеру вдруг захотелось коснуться их. Но, когда Дженни снова взглянула на него, резким движением отбросив непослушные пряди назад, ее босс уже снова спокойно потягивал замечательное вино. Отрешенное выражение его лица ничем не выдавало человека, внутри которого уже подавал признаки жизни долго дремавший вулкан чувств.
– Мои старики вообще были мастера придумывать имена детям, – добавила Дженни.
Питер кивнул, хотя нельзя сказать, что он действительно понимал, о чем говорила Дженни. Он был единственным ребенком в очень обеспеченной семье, делами которой ему пришлось заниматься задолго до того, как он унаследовал состояние после трагической и неожиданной смерти родителей в швейцарских Альпах пять лет назад. С тех пор Питер только работал, не жалея никого, а себя в первую очередь, чтобы увеличить это состояние. Богатство – единственная броня, которая может защитить от всех бед. По крайней мере, ему так казалось. Однако в последнее время эта мысль уже не утешала его, как раньше. Как могла бы утешить его собственная семья.
Семья… А для начала жена. Да, конечно, опять это было влияние Чарли. Питер с улыбкой вспомнил Рея. На него уж Питер мог рассчитывать, как ни на кого другого, в своей борьбе против алчных дам, как называл их сам Питер.
– Так сколько же детей в вашей семье, – продолжил он, чтобы не упустить ни одной детали в ее рассказе.
– Пятеро.
Он удивленно поднял брови.
– Надо же. В наше время это очень много.
– Это всегда много. Спросите у моей мамы. – Она улыбнулась. – Мои родственники живут в Миннесоте, – продолжала она. – Всю жизнь работали, не покладая рук. Но никто из нашей семьи никогда не мог похвастаться лишними деньгами. Однако даже в самые тяжелые времена любви у родителей хватало на всех.
Только не это! Слезоточивые истории о сладкой нищете не для него. Правдивая или нет, эта история не имела ничего общего с жизнью Питера. Но, собственно, почему они с Дженни должны иметь что-то общее? Мисс Гоулсон обязана раз и навсегда усвоить, что чужие проблемы его не касаются. Если честно, ему хватало и своих, причем с детства. Он порой с отвращением вспоминал дорогие интернаты, куда отправляли его родители, и те редкие визиты домой, которые не делали его жизнь приятней. Родители Питера всегда любили свое единственное чадо, но почему-то всегда держались на расстоянии от него. Все это прекрасно знала Линда Нельсон. Возможно, великолепная идея насчет того, чтобы бедняжка Дженни рассказала ему о своих злоключениях и тронула ими зачерствевшее мужское сердце, исходила именно от нее. Черт возьми! Все это смахивает на сюжет какого-нибудь сентиментального сериала для скучающих домохозяек.
– Наверное, твои родители чудесные люди. Как же зовут твоих братьев и сестер? – Ему так хотелось, чтобы Дженни не смогла назвать их имена без запинки. Однако у нее это получилось.
– Начнем с меня, я старшая. Потом мои сестры: Вера и Надежда. Эти имена – дань русским корням бабушки по материнской линии. Дед вывез ее из России, когда в должности коммивояжера был в тех далеких краях. Далее – мои братья: Мартин и Лютер.
Да, ответила без запинки. Хотя, если хорошенько подготовиться и иметь отличную память… Однако Питеру следовало достойно продолжать игру.
– Понимаю, сочетание этих имен звучит… несколько неестественно, – сказала Дженни с некоторой ехидцей.
Она что, проверяет его? Питер просто не мог этому поверить. Похоже, что девушка была гораздо хитрее, чем он мог ожидать. Прищурившись, он пристально посмотрел на нее.
– Похоже, что так, – согласился он. Однако, поймав ее взгляд, он тут же промолвил, удивив самого себя: – Впрочем, весьма возвышенно. Я уверен, что и вы сами вызываете у кого-то возвышенные чувства.
Но выражение ее лица после произнесенных им слов оставалось столь же робким и невинным.
– Нет, разве лишь у членов моей семьи. – И тут, не отводя глаз, Дженни вспыхнула и смущенно проговорила: – Мне бы очень хотелось, чтобы это было так. Не знаю, когда и кто это будет. А разве вам не хотелось бы… Разве это не самое лучшее, что может произойти в жизни человека? Ведь любовь – это прекрасно.
Наконец-то. Теперь они играли на равных. Она только что повысила ставки, причем – внезапно, так виртуозно способны поступать лишь женщины. Всю восторженность Питера как рукой сняло. С этого момента он знал всю игру на зубок… до конца, и отказывался менять правила под влиянием нахлынувших эмоций. Потому что они были в данном случае сродни лихорадке. А это просто опасно. Он поставил бокал на стол, точно зная, что будет делать дальше. Именно то, что Дженни Гоулсон хотела, чтобы он сделал.
И Питер поцеловал ее.
3
Дженни совершенно не представляла, что собирался предпринять мистер Стивенсон, когда он, такой представительный и элегантный, непринужденно поднялся со своего места и, обойдя вокруг стола, подошел к ней. Девушка думала, что босс решил подлить вина в ее бокал. Однако Дженни ошибалась. Питер, опершись о край стола левой рукой, а правой ухватившись за ручку ее кресла, не давая ей встать, стремительно приблизился к ней, и навис, словно скала над заливом. Дженни оторопела. Ее сердце зашлось, и кровь застучала в висках. Сейчас он меня поцелует, подумала она. Но зачем, так странно!
Его губы легко коснулись ее пухлого нежного рта…
Дженни попыталась вскочить и оттолкнуть Питера, изо всех сил упершись руками ему в грудь. А он, приподняв и поставив на ноги, все крепче прижимал ее к себе. Где-то в подсознании девушка отметила, что от него исходит одурманивающе-терпкий запах одеколона, а на его губах все еще держится вкус чудесного вина…
Внезапно Питер сам резко отстранился. Дженни, не ожидая этого, чуть не упала, и мужчине пришлось подхватить ее. Судя по выражению его лица, было ясно, что он уже сейчас жалеет о произошедшем.
