– Волшебство, – небрежно произнес старец. – Ну что скажешь?
– А… э… Ну нельзя же так сразу.
– Решайся, девочка. Не пожалеешь! Я богат, очень богат. У тебя будет все, что пожелаешь. Все! Ты даже приблизительно не представляешь моих возможностей. Любой твой каприз, любая прихоть будут исполнены. Хочешь за море поехать, пожалуйста. В Париж или на историческую родину, сколько угодно. В конце концов, и я развеюсь. А то все в здешних палестинах кисну. Давно пора на свет из этих трущоб выбраться. Да ведь не с кем. А тут тебя судьба послала. На старости-то лет…
– У вас что же, вообще женщин не было? – осторожно спросила Бланка.
– Да были, были… Но какие это женщины. Все больше лахудры деревенские. Да и состарились они что- то уж больно быстро.
– А может, вы вампир и кровь у них высосали? – с боязливым смешком спросила Бланка. – А теперь вот и меня хотите использовать?
– Скажешь тоже… Вампир! У нас их отродясь не водилось. Что за мерзости – кровь из красивых девиц сосать. Их в другом качестве надобно использовать. Нет, милая девушка, я не кровосос. Тут ты… э-э… маху дала.
– Ладно, извините. А вот насчет вашей состоятельности…
– В каком смысле? – вскинулся старец.
– В обеих. Ну, для начала в материальном. Вот вы тут мне наговорили… Париж, тропики… А денежки-то у вас водятся? Хотелось бы наглядно убедиться. А то мало ли… Некоторые обещают, обещают, а на деле…
– Ты сомневаешься, – вскричал старец, – в моих словах?!
– Не то чтобы очень, – уклончиво заявила девушка, – но хотелось бы собственными глазами убедиться.
– Хорошо, пойдем…
Вначале они куда-то спускались по крутой и древней каменной лестнице, потом шли по сводчатым переходам, освещенным чадящими факелами.
«Как в компьютерной игре», – подумала Бланка.
Наконец остановились возле небольшой железной дверцы с массивным железным кольцом. К удивлению Бланки, старец вытащил из кармана пиджака огромный ключ с замысловатой бородкой и сунул его в замочную скважину. Дверь с мелодичным звоном отворилась сама собой.
– Входи, лапушка, – ласково произнес старец.
И Бланка шагнула внутрь. Старец щелкнул пальцами, и вмиг вспыхнули десятки свечей.
– Электричество все не удосужусь провесть, – словно оправдываясь, заметил старец. – Я уж по старинке, свечечки затепливаю.
Девушка огляделась. Они находились в невысоком сводчатом помещении, сложенном из массивных, едва отесанных каменных блоков, как видно, давным-давно. Вид у помещения был явно средневековый. На стенах висели древние воинские доспехи, богато украшенные серебряной и золотой насечкой. Щиты, шлемы и кирасы грозно и зловеще поблескивали в неверном свете свечей. Мерцали узорчатые лезвия дамасских клинков. Но не только старинное оружие имелось в хранилище. Между мечами и кинжалами были развешаны роскошные парчовые одежды, украшенные жемчугами и яхонтами. Их алмазные пуговицы радужно искрились, а висевшие над платьем древнерусские венцы и кокошники играли всеми цветами радуги. Но главное было не в этом. Вдоль стен стояли невысокие, окованные полосами металла сундуки, один вид которых вызывал невольное уважение. В них явно хранились несметные сокровища. Так и оказалось.
– Смотри! – воскликнул старец.
Он рывком отбросил крышку одного из сундуков. Тусклый блеск тысяч золотых монет ударил Бланке в глаза. Она на мгновение зажмурилась.
– А вот это… Нет, ты гляди, гляди…
Наваленные вперемешку драгоценные камни испускали волшебное сияние. У Бланки закружилась голова, а старец продолжал отбрасывать крышки сундуков.
– Гляди!
Старец сорвал со стены длиннополый парчовый кафтан, нахлобучил остроконечную шапку с павлиньим пером, взял в руки тяжелый меч с волнистым лезвием. Черты лица у него вдруг заострились. Сухая, пергаментная кожа обтянула лоб и скулы. Нос выгнулся крючком, глаза выкатились из орбит, на подбородке обнаружилась жидкая бороденка. Он ощерил лошадиные зубы.
– Ну, как?!
– Кощей! – ахнула Бланка. – Как у Васнецова!
– И эдак меня некогда величали, – довольный произведенным впечатлением, сообщил старец. – Ты не пугайся облика-то моего… Это вроде как иллюзия. Я могу в любой личине пребывать. Да ты же видела… А данная жуть для острастки.
– А это не иллюзия? – спросила девушка, указав на сундуки.
– Шутишь?! Ты в ручки возьми, на зубок попробуй. Все родное. Но не думай, что у меня только золото и самоцветные камни имеются. Мы тоже со временем в ногу шагаем. Вот, глянь сюда.
В углу сокровищницы, на огромном столе, громоздились пачки разноцветных купюр. Были тут доллары и фунты, иены и евро…
– Многие миллионы, – сообщил старец. – Вот только мыши… – Он взял одну пачку, лежавшую с краю. Углы купюр были обгрызены. – Твари проклятые! Я и кота сюда запускал, и мышеловки ставил, и отраву рассыпал… Бесполезно! Жрут! И какой такой в ней вкус, в этой бумаге? Поэтому многим количеством не обзавожусь. Хватит пока… И все это может стать твоим, если, конечно, пойдешь мне навстречу. Согласие дашь… А, девулька?
Бланка ошеломленно молчала.
– Ладно, подумай, подумай… – по-своему понял ее молчание старец. – Ну, насмотрелась? Бери чего хочешь. Да не стесняйся. Вот, примерь… – старец протянул Бланке алмазный венец.
– Куда в нем… – отпрянула девушка. – Как из оперы…
Она порылась в одном из сундуков. Достала несколько колец с камнями, примерила…
– Впору, – констатировал старец, – вот и забирай.
По телу Бланки пробежал озноб. Она зябко поежилась.
– Да ты же босая! – всплеснул руками старец. – Тапочки-то свои сдуру в прихожей сняла. На-ко вот надень…
Он сунул ей в руки роскошные мягкие шелковые туфельки, расшитые ярчайшими цветами и отороченные драгоценным мехом.
Бланка сунула ступни в туфельки, и мягкое тепло разлилось по телу.
– Довольно экскурсий, – неожиданно заявил Асмодей. – Пошли назад.
И вот они вновь в спальне. Несколько утомленная увиденным, девушка присела в кресло, обитое голубым атласом, и небрежно поигрывала носком шелковой туфельки, поглядывая на пальцы, украшенные бриллиантовыми кольцами. Она понимала: это еще не все. Но что потребует старец за царские дары?
– Послушай, девушка, – неуверенно произнес Асмодей. – Я уверен, конечно… – тут он запнулся, словно сбился с мысли. – Но все же хотелось бы проверить, убедиться…
– В чем?
– Точно ли ты из тех Рамиресов?
– Вот уж не знаю!
– Да убедиться не сложно. Я же говорил про родимое пятно… На… э-э… попке.
«Ага, – сообразила Бланка, – дошло до вознаграждения с моей стороны. Так сказать, до аванса».
– Позволь узреть?! – вдруг взвыл старец.
«Только нужно построже, – кумекала девушка. – А если власть над ним заполучить, из него можно веревки вить».
– Узреть? – переспросила она. – То есть я должна раздеться?
– Ну, не совсем…
– Нет, дорогой Асмодей Ваалович. Больно уж вы поспешны. Я, конечно, понимаю: возраст, одиночество
