произошло и какая цель достигнута.
– А не понимаешь – и не надо, – равнодушно произнес паралитик. – Все не так уж плохо, как тебе представляется.
ГЛАВА 24
Спустя месяц после описанных событий. И снова Москва. Неприятный особнячок, в котором находится таинственная лаборатория по изучению ассоциативных реакций, тот самый, окруженный столетними липами.
В кабинете заведующего лабораторией, под портретами главы государства, великого ученого и рыцаря революции, в глубоких кожаных креслах сидят двое – сам заведующий и пожилой мужчина с простым грубоватым лицом, который уже фигурировал в нашем повествовании под именем Мефодий Афанасьевич.
Завлаб смотрит в окно, за которым идет мелкий дождик. Мокрые пожелтевшие липы скрипят под порывами резкого холодного ветра.
– Вот и осень настала, – словно про себя констатировал завлаб, – что-то уж очень рано.
– Какая разница, рано или поздно, – отозвался Мефодий Афанасьевич, – в природе доминирует необратимость…
– Но и цикличность.
– Цикличность? Это само собой. Но тем не менее все проходит без возврата. К примеру, вот эти желтые листики. Упали, сгнили, и ничего от них не осталось.
– Вырастут другие.
– Другие, но не те же самые. В природе все существует в единственном экземпляре. Даже у двух идентичных особей есть различия. Это только кажется, что человек научился делать точные копии. Кстати, чем кончилось дело в этом Тихореченске?
– Я же подготовил для вас доклад.
– А-а, доклад… – Мефодий Афанасьевич небрежно махнул рукой, – расскажи лучше своими словами.
– Да чего особенно рассказывать. Сами же знаете… два ваших парня погибли. Кстати, они оказались ничем не лучше моего сотрудника. – В голосе завлаба прозвучала еле заметная ирония, но Мефодий Афанасьевич тем не менее ее подметил и недовольно глянул на собеседника.
– Лучше или не лучше – это вопрос спорный, – сурово одернул он, – а ход операции они изменили.
– А я думаю, что нет, – неожиданно уперся завлаб.
Мефодий Афанасьевич только недовольно засопел.
– Так вот, – не особенно обращая внимание на реакцию своего визави, продолжал завлаб, – как вы знаете, конечной целью всей этой затеи было оживление некоего Бессмертного.
Мефодий Афанасьевич кивнул.
– Из этого ничего не вышло. В склепе действительно оказался некий объект, который на первый взгляд можно было бы принять за искомый материал для реинкарнации, но, скорее всего, это был мумифицированный труп. Во всяком случае, из их попытки ничего не вышло. Правда, следует добавить, что один из так называемых близнецов находился в бессознательном состоянии.
– Я вот чего не пойму, – пробурчал Мефодий Афанасьевич, – реальный объект или мумия?
Завлаб побарабанил пальцами по низенькому столику.
– Мумия! – твердо сказал он.
– Почему ты так считаешь?
– От удара она рассыпалась.
– И что это доказывает?
– Если бы это был объект для реинкарнации, надо думать, он должен оказаться значительно прочнее.
– Допустим. А кто все-таки стоял за всеми событиями? Розенкрейцеры, иллюминаты, масоны?.. Все эти средневековые бредни меня совершенно не удовлетворяют.
– Я думаю, масоны, – сказал завлаб, поднялся из кресла и отворил окно. В кабинет пахнуло запахом дождя и прелых листьев.
– И для чего, по-твоему? – не отставал Мефодий Афанасьевич.
– Сии намерения мне неведомы, – засмеялся завлаб.
– Это не ответ.
– Мне что же, начать рассказывать про Агарту, Шамбалу, тайных правителей?..
– Расскажи, как понимаешь.
– Хорошо. Если отбросить всю мистику, можно предположить следующее. Близнецов было не двое, как мы первоначально предполагали, а четверо. Хотя только двое наделены парапсихическими способностями. Способности эти, видимо, врожденные либо получены в результате неведомых нам технологий, скажем, с помощью воздействия на эмбрионы особым образом. Как известно, в тайных лабораториях розенкрейцеров велись подобные разработки, и не одно столетие. Но работе по созданию сверхлюдей, а именно так можно рассматривать весь эксперимент, помешала война. Тогда решено было переместить близнецов в такое место, где опасность была наименьшей, а именно в глубь России. Возможно, этот план подготавливался заранее, а не родился в последний момент. Теперь разберемся, кто же такие эти самые розенкрейцеры? Если отбросить россказни и домыслы, то выясняется, что это, по сути, одна из масонских лож, или, скорее, группа лож, своеобразное ответвление. Как вы знаете, таких ответвлений достаточно много, они могут называться орденами, согласиями и так далее.
В последнее время в западной прессе встречаются материалы о некоем Приорате Сиона, тайной организации, существующей якобы со времен крестовых походов, а по некоторым сведениям, еще ранее. Несмотря на название, он не имеет отношения к евреям, а является исключительно католической организацией. Цель Приората Сиона – вполне естественная для подобных организаций – господство над миром. Руководители Приората Сиона направляли всю деятельность военно-религиозных орденов типа тамплиеров, а позднее и масонов, в том числе и розенкрейцеров. Среди членов Приората Сиона очень много известных лиц, к примеру, писатель Виктор Гюго, композитор Малларме, писатель и режиссер Жан Кокто. Среди поддерживающих орден и спонсирующих его деятельность были такие политические деятели, как Уинстон Черчилль, Аристид Бриан, Леон Блюм, Эдуард Бенеш. Практически нет ни одной крупной фигуры на Западе, имя которой не связывали бы с Приоратом Сиона.
– Ну и без евреев здесь, конечно же, не обошлось, – заметил Мефодий Афанасьевич.
– Очень возможно, – засмеялся завлаб, – только члены Приората всегда подчеркивали, что неразрывно связаны с католицизмом. В России деятели Приората активно работали перед Первой мировой войной и революцией. Как известно, императрица Александра, жена Николая II, была весьма подвержена влиянию мистиков и оккультистов. Одним из таких оккультистов, искавших удачи при царском дворе, был Папюс, настоящее имя которого – Жерар Анкос. По странному стечению обстоятельств, преемником Папюса при царском дворе, я имею в виду мистическим преемником, стал Григорий Распутин. По отрывочным сведениям можно предположить, что «старец» каким-то образом был связан с Приоратом, возможно, через известного провокатора Рачковского, резидента царской охранки в Париже. Кстати, Рачковского называют одним из авторов или, если хотите, инициаторов создания знаменитых «Протоколов Сионских Мудрецов». Словом, тут так все переплелось, что сам черт ногу сломит. Несомненно одно, Приорат Сиона существует и действительно оказывает определенное влияние на мировую историю.
Хотя этот таинственный орден постоянно подчеркивает, что его члены – правоверные католики, он неразрывно связан с оккультизмом. Обряды масонов, тайный язык, система кодирования информации – все это прошло через века и несет неизгладимый отпечаток тысячелетий. Розенкрейцеры в частности, наиболее законспирированное и загадочное ответвление масонов, выводили свое происхождение от тамплиеров и соблюдали присущую этому ордену обрядность. Одновременно розенкрейцеры несравнимо больше, чем остальные масоны, занимались естественными науками, в частности химией. По сути, они являются наследниками красных магов, то есть алхимиков. Надо думать, большая часть наследия алхимиков перешла к ним. Не случайно же в нашем случае все затеяно в Праге – центре средневековых алхимиков Европы. Кстати, граф Сен-Жермен, якобы обладавший бессмертием, как полагают, был розенкрейцером.
– Все это, конечно, очень интересно, – прервал излияния завлаба Мефодий Афанасьевич, – но что вы
