Код розенкрейцеров

жизни Пеликана.

Коломенцева очень интересовало, как тетрадь попала к Олегову и почему именно он должен был передать ее таинственному старику-рыболову. Но главный вопрос – у кого она находилась до сих пор? Ответ мог бы дать Чекмазов. Но когда они его встретят? Да и встретят ли вообще?

Но пока все эти вопросы отошли на второй план, уступив место содержанию тетради. Если Коломенцев правильно понимал, она являлась ключом всего дневника.

Без очков, с трудом разбирая немецкий текст, мукомол вчитывался в выцветшие строки.

Из дневника Пеликана

«…Если, конечно, он существует! Но ведь должен существовать где-то здесь в этих местах. Трижды мудрейший Зороастр, как свидетельствует Дион Хризостом, в поисках истины удалился далеко на север, на уединенную гору, куда обрушилось с небес великое пламя. Пламя истины? Почему именно на эту таинственную гору? Потому что на ней растет Мировое древо. Мировое древо, как известно, объединяет три мира: нижний – темный мир, средний – мир людей и верхний мир – мир богов. Место, где растет Мировое древо, и есть Пуп Земли. Возле корней бьет волшебный источник бессмертия, откуда проистекает хаома. Испивший хаомы соответственно и сам становится бессмертным. Это легенда, а на деле? Существовал центр тогдашней ойкумены. Это безусловно. Кстати. А таинственная гора Монсальват, где укрыт Грааль? Не идет ли речь об одном и том же? Но почему здесь? Ведь это место отстоит за тысячи километров от Ирана, где учил и творил Зороастр? Да и от Западной Европы, где развертывается действие всех легенд о Граале, не меньше. Однако если отбросить домыслы и россказни, то почему бы и нет? Зороастр, как утверждают легенды, пришел с севера и ушел на север. Здесь он попробовал хаому – напиток бессмертия. Что это, собственно, за хаома? Возможно, какой-то галлюциноген. Не та ли настойка мухоморов, которой опьянялись викинги и под действием которой становились берсерками – неустрашимыми, беспощадными воинами? Мухоморы здесь растут в избытке, но и что из этого следует? Эти ядовитые грибы произрастают повсюду.

Однако имеются и другие доказательства. Почему средневековые алхимики и маги стремились попасть именно в эти места? За примерами далеко ходить не нужно. Джон Ди, Агриппа Трисмегистр, а из более поздних Сен-Жермен и Калиостро. Особенно Сен-Жермен. Этот невероятный граф постоянно проявляет интерес к России. Он появляется в Петербурге накануне воцарения Екатерины Великой. По некоторым сведениям, способствует ее восхождению на престол. Интересно, как способствует? Или участвует в заговоре против императора Петра Третьего? Все совершенно запутано. Так или иначе, он требует подорожной до Тихореченска, но не получает ее. Опять загадка. Если он близок к Екатерине, почему же получает «от ворот поворот»? Что-то тут не так. Когда в России появляются розенкрейцеры? По- видимому, в царствование Елизаветы. Правда, документально отсчет можно с достоверностью вести только с момента прибытия в Петербург барона Шварца. Остальное, суть, не ясно. Шварц прибывает уже в конце правления Екатерины Великой. А Сен-Жермен? Тот значительно раньше. Зачем ему Тихореченск? Что он тут ищет?

Сен-Жермен как будто умер где-то в Померании в конце восемнадцатого века. Как будто? Так умер или нет? Ведь его встречали и позже. Престарелая мадам Жанлис встретила его на Венском конгрессе в 1815 году, и она утверждала, что граф выглядел точно так же, как и пятьдесят лет назад. Появлялся Сен-Жермен и позже. Последний раз его видели перед Второй мировой войной в Париже. Но возможно ли это? Поневоле напрашивается аналогия Сен-Жермена с Агасфером. Кстати, не раз высказывались предположения, что Сен-Жермен и Вечный Жид – одно лицо».

Коломенцев отложил тетрадь в сторону.

Этот скачущий стиль, перепрыгивание с одной темы на другую сбивают с толку. Не совсем ясно, что желает сказать автор, хотя, конечно, пишет для себя, поэтому его ассоциативная цепочка понятна только ему одному, однако некоторые вещи как будто доступны. Например, Сен-Жермен. Действительно, кто таков таинственный граф? Португальский еврей, неаполитанский дворянин? Пеликан прав в том смысле, что еще современники предполагали тождество между Сен-Жерменом и Агасфером. Но попробуем проанализировать цепочку, которую выстраивает Пеликан. Зороастр – Грааль – Сен-Жермен. Зороастр, испив таинственный напиток хаома, обрел бессмертие. Согласно средневековой легенде, испив из чаши Грааль, праведник становится бессмертным; и последний персонаж, Сен-Жермен, всегда утверждал, что он живет второе тысячелетие. Во всех трех случаях речь идет о бессмертии.

Пеликан утверждает, что где-то в этих местах находится Пуп Земли. То есть центр? Одно ли это и то же? Вычерчивая карты ойкумены, древние географы считали центром мира центр круга, в который была вписана карта. На некоторых картах эта точка так и обозначена – «Пуп Земли». Обычно он находился где-то в Тартарии. Но Тартария не имела четко очерченных границ. Другие сведения? Арабский путешественник Ибн-Фадлан в десятом веке путешествовал по бескрайним просторам Тартарии. Он пишет, что где-то посередине между Русью и Хазарией находится дерево жизни, у подножия которого есть источник бессмертия. Очень похоже на рассуждения Пеликана.

Вернемся к дневнику.

«В основе всех легенд и сказаний, связанных с этими местами, лежит мысль, что здесь находится Нечто. Что такое это «Нечто»? Мне неизвестно, зачем привезены сюда дети, но они привезены именно сюда. Может быть, они должны соприкоснуться с этим «Нечто»? Активизировать его? Привести механизм в действие? Какой механизм? Когда это случится?..»

В момент, когда Коломенцев дошел до этих строчек, он вдруг услышал:

– Эй, товарищи!

Мукомол поднял голову. К шалашу направлялся… Олегов.

«А этого откуда черт принес?» – досадливо подумал мукомол.

– Погодите, товарищи, – поспешно произнес Олегов. Валек удивленно воззрился на историка.

– Что за кадр?

– Ложитесь! – заорали где-то совсем рядом. Коломенцев недоуменно повернул голову. Метрах в двадцати он увидел какую-то фигуру. Фигура отчаянно махала руками, показывая на землю. Фигура казалась смутно знакомой. «Да это же Чекмазов, – вспомнил мукомол, – его-то нам и нужно». Он приветственно поднял руку, и в это самое время хлопнул выстрел. Пуля свистнула возле самого уха, и Коломенцев, мгновенно оценив ситуацию, распластался возле пенька, на котором до сих пор сидел.

Выстрелов больше не было слышно. Коломенцев осторожно повернул голову в сторону Валька. Тот лежал совершенно на виду, и если Коломенцева хоть немного прикрывал массивный пень, то Валек оказался словно на ладони. Видно, он и сам это понял, потому что мгновенно перекатился под защиту шалаша.

– Ползи сюда, папаша, – услышал Коломенцев хриплый голос Валька.

Мукомол попытался переместиться влево, но пуля ударила в самый край пня, и кусочки коры брызнули в лицо мукомолу.

«Откуда стреляют? – соображал он. – Откуда-то со стороны леса; видать, с опушки. А этот деятель где? – вспомнил он про Олегова. – Наверное, тоже залег?»

– Перекатывайся, а то подстрелят, – зашептал где-то рядом Валек.

Мукомол глянул влево. До шалаша метра три, если поспешить, то вполне можно не попасть под пулю. Но он не так проворен, как Валек, к тому же ранен в голову. И все же попробуем. Коломенцев набрал побольше воздуху в легкие, как перед прыжком в воду, и, перекатываясь с боку на бок, словно бревно, неуклюже переместился к шалашу. Ударили сразу два выстрела. Одна пуля просвистела над головой, а другая вошла в песок совсем рядом с плечом. От кувырканий голова мукомола раскололась болью, но теперь он был в спасительной тени шалаша. Валек лежал рядом.

– Кто это, по-вашему? – хрипло дыша, спросил Коломенцев.

– Неужто не понял, папаша? Те, которые тебя грохнуть хотели. А кто еще может быть? Они, кагэбэшники. Ну, ничего, и мы не пальцем деланы. – Валек достал из-за брючного ремня пистолет с длиннющим дулом.

– Откуда? – поинтересовался Коломенцев.

– Не помнишь? Забрал на хате твоей у того, кто тебя грохнуть хотел.

– Почему он такой длинный?

– Это глушитель, чтоб, значит, убивать без проблем. Хлоп, и ты в дамках. Не пойму, зачем он тебя из этой штуки не грохнул. Может, хотел расспросить о чем, а, папаша? А этот, который от них шел, кто такой?