из наблюдателей не ожидал, что японская армия и японское правительство проявят такое полнейшее пренебрежение к вытекающим из договоров обязательствам и к мировому общественному мнению, какое они продемонстрировали за последние несколько месяцев».
В Манчжурию продолжали прибывать всё новые и новые транспорты японских войск; японские самолёты бомбардировали её города. И в то же время японский представитель в Лиге наций не переставал уверять, что Япония не желает никаких территориальных приобретений и что эвакуация японских войск уже началась.
24 октября Совет Лиги вновь принял резолюцию, в которой предложил Японии в трёхнедельный срок вывести свои войска из Манчжурии. Япония голосовала против этой резолюции. Так как резолюция не была принята единогласно, то в соответствии со статутом Лиги председатель Совета Бриан признал ее лишённой силы юридической, хотя и «сохраняющей всю свою моральную силу».
26 октября 1931 г. японское правительство опубликовало декларацию, содержавшую изложение основных принципов японской политики в Манчжурии. Декларация провозглашала «взаимный отказ от агрессивной политики и агрессивного поведения»; «полное уничтожение всякого организованного движения, нарушающего свободу торговли и возбуждающего международную ненависть»; «обеспечение действительной охраны во всей Манчжурии мирных занятий японских граждан»; наконец, «уважение договорных прав Японии
Лига наций оказалась неспособной приостановить японскую агрессию. Это объяснялось не только недостатками устава Лиги. Решающую роль сыграла позиция английской дипломатии. Английское национальное правительство, пришедшее к власти в августе 1931 г. в условиях серьёзного внутреннего кризиса, держалось в вопросе о японском наступлении в Манчжурии не только пассивно, но и явно благожелательно по отношению к Японии. Незадолго до событий в Манчжурии японцы завязали с Англией переговоры: поставлен был на обсуждение вопрос о фактическом разделе Китая на сферы влияния. Лондонские переговоры были прерваны выступлением японской армии в Манчжурии. Как утверждала оппозиционная английская пресса, оно было предпринято именно потому, что лондонские переговоры создали в Японии уверенность в полном английском невмешательстве.
5 ноября 1931 г. Соединённые штаты отправили Японии резкую ноту, в которой американское правительство высказывалось против непосредственных переговоров между Японией и Китаем впредь до прекращения военной оккупации. В то же время американская дипломатия добивалась в Лондоне и Париже общего дипломатического выступления против Японии. Однако все её усилия оказались безуспешными.
Накануне новой сессии Совета Лиги наций, открывшейся в Париже 16 ноября, английская правительственная пресса категорически заявляла, что консервативное правительство, только что пришедшее к власти, отнюдь «не ввяжется в войну». У нового министра иностранных дел Саймона, утверждала эта печать, уже имеется готовое решение конфликта; может быть, оно не понравится доктринёрам, слепо верующим в Лигу наций, но зато оно трезво учитывает реальную действительность. Далее сообщалось, что между Саймоном и японским послом Мацудайра состоялись исчерпывающие беседы. Установлено, что нарушение Японией устава Лиги наций имеет лишь технический, или формальный, характер. По существу Япония права, претензии её вполне обоснованы, и только избранными Японией средствами можно добиться законного удовлетворения от такого народа, как китайцы.
Как вскоре выяснилось, предложение Саймона сводилось к тому, чтобы Китай, не претендуя ни на какие предварительные гарантии, вступил в непосредственные переговоры с Японией и обязался уважать договорные права Японии в Манчжурии. Япония же уведёт свои войска тогда, когда сочтёт себя вполне удовлетворённой.
Против предложения Англии высказались, однако, Соединённые штаты.
Парижская сессия Лиги наций проходила в крайне напряжённой обстановке. Совет Лиги наций решил, по предложению Японии, послать в Манчжурию комиссию обследования. 10 декабря Совет назначил комиссию из пяти членов, которой было поручено ознакомиться с положением на месте. Правительства Китая и Японии обязывались предоставить комиссии по её требованию все необходимые сведения.
Японо-советский инцидент. Между тем японские войска, продолжая занимать Северную Манчжурию, стали сосредоточиваться на самой границе СССР. В то же время японская печать принялась распространять слухи о том, будто Советский Союз перебрасывает на помощь китайским войскам оружие, самолёты, лётчиков и инструкторов. Ссылаясь на эти измышления японских газет, японское правительство 28 октября 1931 г. обратилось к правительству СССР с нотой, в которой протестовало против помощи, якобы оказываемой СССР китайским войскам в Манчжурии. Передавая эту ноту, японский посол в Москве подчеркнул, что действиями Японии в Манчжурии не будет нанесено ущерба интересам Советского Союза. В ответ на это заявление народный комиссар иностранных дел 29 октября 1931 г. указал японскому послу, что протест японского правительства не имеет никакой почвы; он основывается на измышлениях и слухах, исходящих от безответственных лиц, заинтересованных в распространении провокационных сообщений. «Правительство Союза держится политики строгого невмешательства не потому, что такая политика может быть угодна или неугодна кому бы то ни было, — заявил народный комиссар иностранных дел Литвинов. — Союзное правительство держится политики невмешательства потому, что оно уважает международные договоры, заключённые Китаем, уважает суверенные права и независимость других государств и считает, что политика военной оккупации, проводимая хотя бы под видом так называемой помощи, несовместима с мирной политикой СССР и с интересами всеобщего мира». В середине ноября 1931 г. японские войска перерезали КВЖД. Вся мировая печать затрубила о неизбежном столкновении между Японией и СССР.
14 ноября 1931 г. японский посол был приглашён в Наркоминдел. Здесь ему было заявлено, что «союзное правительство с чувством крайнего сожаления вынуждено констатировать, что заинтересованные японские военные круги продолжают заниматься измышлением и распространением через японскую печать и телеграфные агентства лишённых всякой почвы слухов об оказании Союзом ССР помощи тем или иным китайским генералам». Союзное правительство обращает внимание японского правительства на эту недобросовестную антисоветскую кампанию, систематически проводимую некоторыми военными кругами в Манчжурии с целью осложнения отношений между Японией и СССР. Вместе с тем правительство СССР считает своевременным напомнить о заверениях японского посла, что интересам СССР не будет нанесён ущерб событиями в Манчжурии. «Союзное правительство рассчитывает, что заверения, сделанные японским правительством, сохраняют свою силу и не будут нарушены».
В ответ японский посол заявил 19 ноября 1931 г., что японское правительство, соблюдавшее строгий нейтралитет во время советско-китайского конфликта 1929 г., «ожидает ясного заявления о том, что союзное правительство не будет помогать войскам генерала Ма». Японское правительство «принимает всякие меры к тому, чтобы избежать… нанесения ущерба интересам КВЖД». Если же «произойдёт несчастное событие, то ответственность за это несомненно падает на китайскую сторону».
На японскую ноту последовало ответное заявление Наркоминдела от 20 ноября 1931 г. В нём, между прочим, отмечалась неправильность аналогии между событиями 1929 и 1931 гг. «Несмотря на совершенно несомненное и очевидное для всех грубое нарушение китайскими властями договорных прав СССР, — гласил советский ответ, — советское правительство не вторгалось и не помышляло вторгаться в Манчжурию. Лишь после повторных нападений китайских и русских белогвардейских отрядов на советскую территорию советские войска перешли манчжурскую границу для отражения нападения, разоружения нападавших и прекращения дальнейших нападений, При этом никакого вопроса о возможности оккупации, хотя бы и временной, советскими войсками китайской территории, о смещении существующих властей и создании новых не возникало. Не было тогда также и отдалённейшей возможности нарушения законных прав и интересов Японии. Как только советские войска выполнили свою ограниченную задачу, они были оттянуты обратно на советскую территорию. Советское правительство не использовало при этом своего военного превосходства и слабости Китая для навязывания последнему каких бы то ни было новых условий или для разрешения проблем, не связанных непосредственно с возникновением конфликта
Наркоминдел отмечал далее, что, несмотря на заверения японского правительства, военные операции
