подписания оценивались передовыми представителями международной дипломатии крупный успех советских дипломатов. Указывалось, между прочим, что франко-советский договор и приложенный к нему протокол подписания устанавливают важный международный прецедент: отныне отсутствие рекомендаций Совета Лиги по вопросу о действиях против агрессора не должно будет служить препятствием для выполнения сторонами обязательств взаимной помощи.
Всё же французская дипломатия постаралась внести в договор с Советским Союзом некоторые оговорки ограничительного характера.
Статья 1 франко-советского договора подчёркивала, что действие пакта о взаимопомощи между СССР и Францией распространяется лишь на те случаи, когда одна из договаривающихся сторон явится «предметом угроз или опасности нападения со стороны какого-нибудь европейского государства». Формулировкой этой статьи французская дипломатия стремилась предупредить возможность вовлечения Франции в вооружённые конфликты, которые могли бы возникнуть, например, между Советским Союзом и Японией на Дальнем Востоке. Чтобы ещё более обеспечить Францию от каких-либо осложнений, могущих произойти в результате франко-советского договора о взаимопомощи, французская дипломатия настояла на внесении в § 2 протокола дополнительной оговорки. Оговорка эта гласила, что обязательства, предусмотренные договором, «не могут иметь такого применения, которое, будучи несовместимым с договорными обязательствами, принятыми одной из договаривающихся сторон, подвергло бы эту последнюю санкциям международного характера».
Советская дипломатия не возражала против таких оговорок, хотя они и свидетельствовали о преувеличенной осторожности, чтобы не сказать боязливости, французского правительства. Со своей стороны, отнюдь не желая закрывать путь к мирному соглашению с агрессивными государствами, если бы они отказались от агрессии, советская дипломатия поддержала внесение в протокол соответствующей формулировки. Параграф 4 протокола гласил, что «переговоры, результатом которых явилось подписание настоящего договора, были начаты первоначально в целях дополнения соглашения о безопасности, охватывающего страны северо-востока Европы, а именно СССР, Германию, Чехословакию, Польшу и соседние с СССР балтийские государства». Поэтому наряду с данным договором «должен был быть заключён договор о помощи между СССР, Францией и Германией, в котором каждое из этих трёх государств должно было обязаться к оказанию поддержки тому из них, которое явилось бы предметом нападения со стороны одного из этих трёх государств».
При всей нерешительности французского правительства, сказавшейся в приведённых выше ограничительных формулировках франко-советского пакта, этот договор между СССР и Францией мог получить в дальнейшем весьма серьёзное международное значение. Так и оценивало этот дипломатический акт общественное мнение всего мира.
Всем было известно, что заключению франко-советского пакта оказали некоторое содействие и представители стран Малой Антанты. Бенеш со стороны Чехословакии, Титу-леску — Румынии видели в договоре между Францией и Советским Союзом одну из самых действительных гарантий безопасности для их собственных государств. Поэтому оба эти дипломата настойчиво убеждали французское правительство в необходимости скорейшего завершения переговоров с советским правительством.
2 мая 1935 г. в Париже был подписан договор о взаимопомощи между Советским Союзом и Францией. Вскоре после этого Лаваль решился, наконец, и на поездку в Москву. Однако перед самым отъездом он принял германского посла в Париже. Его он постарался заверить, что франко-советский договор отнюдь не исключает возможности франко-германского сближения. Более того, в любой момент можно будет пожертвовать договором с Советским Союзом, если это понадобится для полного и окончательного соглашения с Германией. Французский посол в Берлине Франсуа Понсэ получил от Лаваля директиву явиться к Гитлеру и подробно ознакомить его с вышеизложенной позицией Лаваля.
Визит Лаваля в Москву состоялся 13–15 мая 1935 г. Французский министр иностранных дел был принят товарищами Сталиным и Молотовым. В результате обмена мнений было опубликовано франко-советское коммюнике. В нём подтверждалось, что дипломатические усилия обеих стран «с полной очевидностью направляются к одной существенной цели — к поддержанию мира путём организации коллективной безопасности». Особо было отмечено, что «товарищ Сталин высказал полное понимание и одобрение политики государственной обороны, проводимой Францией в целях поддержания своих вооружённых сил на уровне, соответствующем нуждам её безопасности».
«Представители обоих государств, — гласило советско-французское коммюнике, — установили, что заключение договора о взаимной помощи между СССР и Францией отнюдь не уменьшило значения безотлагательного осуществления регионального восточноевропейского пакта в составе ранее намечавшихся государств и содержащего обязательства ненападения, консультации и неоказания помощи агрессору. Оба правительства решили продолжать свои совместные усилия по изысканию наиболее соответствующих этой цели дипломатических путей».
Советско-чехословацкий договор (16 мая 1935 г.). После Франции договор о взаимной помощи с СССР подписала 16 мая 1935 г. Чехословакия. Текст этого документа воспроизводил по существу соответствующие статьи франко-советского договора от 2 мая 1935 г. Однако весьма важное значение имела оговорка, внесённая в пункт 2 протокола подписания советско-чехословацкого договора.
«Одновременно оба правительства признают, — гласила эта оговорка, — что обязательства взаимной помощи будут действовать между ними лишь поскольку, при наличии условий, предусмотренных в настоящем договоре, помощь стороне — жертве нападения — будет оказана со стороны Франции».
Вышеприведённой формулировкой двусторонним договорам между СССР и Францией, СССР и Чехословакией придавался фактически характер тройственного соглашения. Вместе с тем своей оговоркой советская дипломатия предусмотрительно лишала французское правительство возможности — в случае нападения Германии на Чехословакию, — самому уклонившись от выполнения обязательств франко- чехословацкого союзного договора, переложить на Советский Союз всю тяжесть оказания помощи жертве агрессии. После подписания договора Бенеш посетил Москву. В беседах, происходивших между ним и представителями советского правительства, было подчёркнуто, что Советский Союз и Чехословакия придают исключительное значение «действительному осуществлению всеобъемлющей коллективной организации безопасности на основе неделимости мира».
Советско-чехословацкий договор был немедленно ратифицирован обеими сторонами. Обмен ратификациями был произведён 8 июня 1935 г., во время пребывания Бенеша в Москве. Совершенно иной оказалась позиция Лаваля в вопросе о ратификации франко-советского пакта. В сущности, согласно французской конституции, этот договор подлежал простому утверждению президента республики. Однако Лаваль явно затягивал ратификацию: он настаивал на том, чтобы к ней была применена сложная парламентская процедура. Для этого надлежало передать договор на рассмотрение парламентской комиссии по иностранным делам, а затем подвергнуть его обсуждению депутатов Палаты и Сената. Своё намерение затянуть ратификацию франко-советского договора Лаваль прикрывал ссылками на то, что хочет сообщить этому акту особо торжественный характер. На самом же деле становилось всё более очевидным, что этому документу Лаваль придавал значение простого клочка бумаги, который он сможет использовать лишь при своих переговорах с Германией, чтобы набить себе цену. В Москве было условлено, что в ближайшее время должны начаться переговоры между французским и советским генеральными штабами. Лаваль всеми силами противился выполнению этого обязательства. Ясно было, что он не хочет такого сотрудничества и избегает всего, что могло бы вызвать неудовольствие Гитлера.
Возвращаясь из Москвы в Париж, Лаваль посетил Варшаву. Как рассказывает американский историк Ф. Шуман, Лаваль условился с полковником Беком о том, что, если бы Красная Армия была когда-либо призвана для оказания помощи Чехословакии или Франции., то ей не, нужно будет итти через Польшу. В связи с этим Лаваль проговорился, что, в сущности, франко-советский пакт нужен ему не столько для обеспечения франко-советской взаимной помощи, сколько для предупреждения сближения, между Германией и Советским Союзом. Тяготение самого Л аваля к Германии становилось всё более и более очевидным. 18 мая 1935 г. он присутствовал в качестве представителя французского правительства на похоронах маршала Пилсудского в Кракове. Здесь произошла его встреча с. командующим германским воздушным флотом Герингом. В течение двух часов в строгом уединении между ними шла доверительная
