больше внимания на волков, снова улегся в сугроб, свернувшись кольцом.
После этого случая еще более года прожило племя наших предков в Краю Льдов и Скал. Летом бесчисленное множество птиц заполняло побережье. Все летние месяцы волки питались там птичьими яйцами. Встречали они и других волков, постоянно живущих в тех местах. Но это уже отдельный, другой рассказ…
Старый Вергил замолчал, задумчиво глядя перед собой.
— Ты так рассказываешь, отец, что все нам видится ясно и волнует нас. Как будто ты сам был в том давнем походе и все видел своими глазами!
Седой Вергил молчал, продолжая задумчиво глядеть перед собой. Словно он был где-то в другом краю, может быть, именно там, в том давнем походе к Великому Холодному Морю.
— Интересно бы увидеть и это море и диковинного Лорна, и летние стаи птиц…
— Нет, Зана, нет, мои братья-волки. У нас нет необходимости совершать дальний и опасный поход. Слишком далеко этот Край Льдов и Скал, слишком труден, долог и опасен путь к Великому Холодному Морю. В том походе, о котором я рассказал вам, наши предки оставили немало достойных волков племени. Они вмерзли в голубые снега чужого края и остались там навсегда. Мы не пойдем туда, братья. Но рассказывать вам я буду всегда и обо всем. Вы должны знать, как велик мир…
— Спасибо тебе, отец, — сказал Гарт.
— Спасибо, — повторили остальные волки его семьи.
Приближался рассвет, и стая собиралась улечься на дневной отдых, но вдруг в пещеру проскользнул молодой волк, дежуривший у входа:
— Отец! — сказал он, — с тобой хочет говорить… с тобой хочет говорить…
— Ну! — резко поторопил его вожак.
— Собака!
— Кто?! — седой Вергил изумленно поднял голову, — кто? Я не ослышался? Собака?
— Да, отец!
— Зови!
В логово быстро вошел крупный охотничий пес.
— Как ты посмел явиться к волкам? Тебе надоела твоя жизнь? Или люди, которым ты служишь, решили от тебя избавиться? — седой волк был раздражен, говорил отрывисто и резко.
— Сейчас не время охоты, почтенный вождь волков!
— Знаю! Но и это может не спасти тебя! Говори, зачем пришел!
— Я пришел к тебе, седой вождь волков, по велению Великого Брата. Меня зовут Барс.
— Ах, вот оно что… — злость мгновенно исчезла из глаз старого Вергила, — да, мне говорила о тебе росомаха Куга. Но как же тебе повелел Великий Брат, когда его давно уже нет, он ушел из мира живых?
— Я слышал его голос.
— Что повелел тебе голос Великого Брата, о Барс, говори!
— Он повелел мне пойти к твоему логову, найти тебя там, старый Вергил, и сказать тебе, чтобы ты не забывал, чтобы ты торопился и помнил…
— Что же ты замолчал, о Барс?
— Дело в том, что Великий Брат велел мне говорить с тобой с глазу на глаз… — Барс посмотрел вокруг — все волки настороженно слушали его.
— У меня нет секретов от моего народа!
— Но…
— В моем племени нет предателей! Говори! Иначе я не буду слушать тебя! — зарычал седой волчий вождь.
— Великий Брат отправил меня к тебе и велел сказать, напомнить тебе, что надо торопиться, надо, чтобы Куга скорее вспомнила тайну Серой Росомахи. Все должно произойти в день Осеннего Равноденствия. Но до этого ты еще должен будешь выполнить условия, которые будут известны после того, как откроется тайна.
— Какие условия? Почему именно день Осеннего Равноденствия? Что в этот день должно произойти? — мрачно спросил седой вождь.
— Я больше ничего не знаю, старый мудрый Вергил. Я сказал все, что знал.
Отец-волк долго молчал. Потом поднял голову и сказал:
— Гарт!
— Я слушаю тебя, отец!
— Пошли двух молодых проводить пса Барса через наш Лес. Дальше он пойдет один, там безопасно. Ни один волос не должен упасть с его головы. Он должен вернуться целым и невредимым.
— Понятно,отец!
— Выполняй.
Улегшись в углу пещеры, седой Вергил долго раздумывал над посланием Великого Брата. Это был завет, смысла которого старый вождь не знал.
22. ЦВЕТ ЗЕЛЬЯ ВЛАСТИ
Над Холмом Тревог четвертые сутки курился дым. Едкий, черный с желто-синими оттенками, он узкой струйкой восходил к небу, возвещая всем о том, что ведьма неусыпно трудится.
Четвертые сутки Бреха не отходила от котла, не спала, почти ничего не ела, если не считать трех- четырех вяленых лягушек, проглоченных ею на ходу.
Она не только тщательно перемешивала варево, меняя его состав, но все время изменяла цвет и яркость пламени в очаге, добавляя в огонь различные мхи, травы, сушеный звериный помет, кору дуба и многое другое.
Уже на вторые сутки она добилась того, что не получалось у нее двести лет. Дым из очага стал тяжелым и жестким. Прежде сильный ветер, дующий над Холмом Тревог, всегда заставлял струю дыма уходить в сторону, низко наклонял ее к земле, а теперь, уже на вторые сутки, Бреха с великой радостью убедилась, что дым поднимается строгой прямой струей вертикально вверх, несмотря на обычный сильный ветер. Увидев, что ветер уже не в силах отклонить струю дыма, ведьма поняла, что в очаге только теперь сложился нужный состав топлива. Было понятно, что надо, не отрываясь ни на миг, продолжать опыты, что цель близка, и надо более тщательно и упорно подбирать теперь состав варева.
Она торопливо отмеряла дозы, взвешивая травы, ядовитые грибы, растения и все остальное на специальных весах, сделанных из волчьих костей. Кости служили рычагами, а чаши весов были сплетены из бересты.
Тщательно нюхая все, что она хотела добавить в варево, ведьма на мгновение замирала, словно задумывалась. Затем быстро высыпала уже отвешанное в котел, хватала ступку и начинала торопливо перетирать в порошок тот или иной минерал, приготовленный ею за долгие годы опытов и размышлений над ними.
Весь Черный Шалаш уже давно был заполнен ядовитыми парами. Все предметы виделись смутно. Все пространство между стенами, потолком и полом было заполнено слоями желтого, зеленого, фиолетового тумана, который все время медленно колебался от торопливых движений хозяйки Шалаша. Три прислужницы Брехи черные болотные гадюки уже давно выползли наружу и находились возле Шалаша, но не в нем. Ведьма не звала их. Она понимала, что только она может безопасно работать в такой обстановке, даже гадюки от этих ядовитых паров обязательно погибнут.
За все прошедшие столетия ее упорного поиска состава заветного зелья еще не создавалось в Шалаше такой густоты, многоцветности и ядовитости паров. Это был еще один признак близкого успеха. И Бреха знала это.
В углу Шалаша на столбике-чурбачке из черной ольхи, высоком, почти в полный рост самой ведьмы, стоял белый, чуть покрытый желтизной человеческий череп. Его когда-то ей подарил синий Фарг. Где он его нашел, было неизвестно.
