У Ионы был странный шамкающий голос, лицо казалось совершенно бесстрастным, и создавалось впечатление, что он даже не открывает рта, словно чревовещатель.
– Я больше не приду, – сообщил Иона, – разрешили лишь один раз. Еще шаг… Тяжело мне…
– Это с непривычки, – успокоил его Осипов, – а скажите, как там?..
Но Иона не успел поделиться своими впечатлениями, потому что исчез. В комнате вновь стало темно.
Проснувшись утром, Осипов вспомнил сон до мельчайших подробностей. Он мысленно прокрутил его снова. Призрак пытался предупредить его. Да! Странные номера иногда выкидывает человеческое сознание. Объяснить сон очень просто. Потрясение, вызванное видом головы, трансформировалось достаточно причудливым образом. Причудливым, но вполне допустимым. Подобные явления описаны в литературе множество раз. Успокоив себя таким образом, Осипов с легким сердцем отправился на работу.
В четверг ничего особенного не произошло, а в пятницу в обед позвонил Безменов.
– Ты готов к поездке в Рязань? – требовательно спросил он. – Я все выяснил. Цирк, а вместе с ним и твой укротитель уже на месте. Так что можно отправляться туда и предъявить ему фотографию Джорджа. Поехали, старик!
В машине почти не разговаривали. Осипов смотрел в окно на проносившиеся мимо желтые поля, перелески, рабочие поселки и думал о разной ерунде. Никогда он столько не ездил на машине, как в этом году. Давно хотел иметь свой автомобиль, но недооценивал проблемы, которые при этом возникают. Уход, запчасти… Плохо он представлял, насколько много случается аварий. А пока доехали до Крыма, встретили их не меньше десятка, вот и сейчас попался лежащий в кювете перевернутый «москвичок». Интересно, кто-нибудь при этом погиб? Внезапно он вспомнил Ванина.
– Ты знаешь, – сказал он Безменову, – я во сне Иону видел.
– Бывает, – отозвался Илья.
– Приходил будто ко мне в квартиру. Приснилось как раз, когда эту голову принесли.
– А он хоть сам-то с головой был?
– С головой. Говорил, чтобы я бросил это дело. Мол, стою на краю пропасти…
– Впечатлительный ты, оказывается, парень.
– Да я и сам не ожидал.
– А как он вообще выглядел?
– Невеселый.
– Уж чему тут веселиться!
– Из груди какая-то железка торчала…
– Заточка. Постой, а разве я говорил, чем его убили?
– Вроде нет, – озадаченно сказал Осипов, – помню, сказал, что закололи.
– Заточкой его прикончили, она и торчала из груди.
– Так ты думаешь, это был не сон?
– Да ничего я не думаю! – в сердцах бросил Илья. – Я вообще уже настолько запутался во всей этой чертовщине, что готов все бросить. Вот и покойник то же самое советует. Ладно, не бери в голову.
В Рязань въехали под вечер. Илья уверенно проследовал по городу и остановил машину у ворот парка культуры.
– Здесь шапито располагается, – сказал он. – Пойдем искать твоего цыгана.
Стоял удивительно теплый вечер. В отдалении играл духовой оркестр, мимо них проносились нарядные парочки, кое-где зажглись разноцветные фонарики, возбужденные голоса, смех слышались повсюду. Осипов слегка удивился общему веселью, потом вспомнил: сегодня же пятница, конец рабочей недели. Он тоже проникся лирическим настроением, повеселел, будто и не было всех этих зловещих тайн.
Брезентовый шатер шапито как раз кончали монтировать. Купол уже возвышался над парковыми деревьями, и только кое-где рабочие подтягивали канаты. Возле цирка было особенно шумно. Сюда сбежалась окрестная детвора, да и взрослые тоже проявляли явное любопытство. В стоявших на улицах клетках нервно метались животные. Шум и суета, видно, сильно беспокоили их.
Поинтересовались у проходившего мимо циркового служителя, где найти Лазаренко. Он неопределенно махнул рукой в сторону стоявшего неподалеку деревянного павильончика.
В павильончике торговали газированной водой, соками и напитками покрепче. Публики здесь имелось в достатке, но они сразу увидели того, кто был им нужен. Капитан Блад сидел у замызганного столика в компании каких-то бурно жестикулирующих юнцов. Перед ним стояли бутылка красного вина и стакан. Похоже, Капитан Блад уже изрядно принял, потому что его лицо имело совершенно отсутствующее выражение.
– Здравствуйте, Гавриил Лазаревич, – сказал Осипов, про себя прикидывая, способен ли укротитель беседовать.
– А, журналист, – произнес он безо всякого удивления, словно они расстались всего час назад. – Как она, жизнь-то?
– Поговорить надо, – сказал Осипов.
– Поговорить? Это можно. А ну, ребята, – обратился он к юнцам, – пойдите найдите себе другое место.
Те поднялись без всяких возражений и, продолжая оживленно беседовать, исчезли.
