– Это я уже слышал, – равнодушно сказал Осипов.
– Послушай еще раз. Ты понимаешь, в этой среде господствуют такие страсти, куда там Отелло. Пришибли его свои. Может быть, даже из-за меня. Приревновали.
– А почему тебя не пришибли?
– Типун тебе на язык! Что за глупости! Я-то тут при чем? Клянусь, у нас ничего не было. Впрочем, у меня есть еще одна версия. О ней я никому еще не говорил, ни единой душе.
– Ну и?..
– Какой скорый. Тут без второго пузыря не разобраться.
Осипов вздохнул и покорно кивнул.
– Прости, друг Валюха! – шутовски заголосил Ростислав, доставая из тумбочки очередной «Айгешат». – Ты мертв, а твое вино пока еще в бутылке.
Потом он принял позу вдохновенного поэта и, подняв над головой руку с бутылкой, торжественно прочел:
Упиться торопись вином: за шестьдесят
Тебе удастся ли перевалить? Навряд —
Покуда череп твой в кувшин не превратили,
Ты с кувшином вина не расставайся, брат.
Этому нас учит славный Омар Хайям. Так-то вот, пресса! Мы тоже не лаптем щи хлебаем.
Он разлил вино по стаканам.
– Давай помянем раба Божьего Валентина. Хоть и непутевый был гражданин Страны Советов, но уж пусть ему земля будет пухом. – Он задумался и потом внимательно посмотрел на Осипова: – А ты правда хочешь влезть в это дело?
Иван пожал плечами:
– Уже влез.
– Сколько же она тебе пообещала?
– «Волгу».
– Ого! Не хило! Правда, ты не видел Вальку, лежащего на столе в морге, а я видел. И честно тебе скажу, даже за «Кадиллак» не стал бы связываться. Впрочем, не хочу навязывать своего мнения. Ладно, скажу все до конца. Как-то у меня с покойным зашел разговор о специфических нравах так называемых сексуальных меньшинств. Он, конечно, начал хвастаться своими знакомствами. Разболтался, как попугай, а потом и говорит: «Есть такая разновидность сексуальных маньяков, которая получает удовлетворение от истязания и убийства гомосексуалистов». Я пропустил его сообщение мимо ушей. Тогда он продолжает: «Именно такой маньяк появился в Москве. На его счету уже две жертвы. Одного человека убили в августе прошлого года, другого в январе нынешнего – 71 го!» А что же, спрашиваю, милиция? «Да ничего, – отвечает, – им до нас дела нет. Впрочем, возможно, они в курсе и даже знают, кто этот человек. Скорее всего очень большая фигура. Величина! Ты понимаешь, этот нелюдь, – он так и сказал – нелюдь, – в данном случае выполняет вроде бы санитарную миссию. Знаешь, как хищники: волки, медведи там – слабых и больных животных добивают. Обычные люди нас не любят, сторонятся, издеваются, а некоторые просто ненавидят. А этот вроде бы оздоровляет общество. Ну и удовольствие получает, балдеет… Что из того, что мы не такие, ведь мы никого не совращаем…» Ну-ну, подумал я, не совращаете, но промолчал. Вот и сейчас, возможно, крадется по чьему-то следу, – неожиданно сказал Ростислав. – Разговор этот состоялся у нас в конце зимы, а через два месяца… Ладно. Выпьем, брат!
– А в милиции ты об этом не рассказывал?
Ростислав покачал головой.
– Кому? Этим?.. Они меня в первый день в капэзухе закрыли, потом избивать попробовали.
– Отбился? Конечно, с твоей мускулатурой…
– Мускулатурой!.. Они и слона уложат. Вдесятером-то. Просто я напомнил им, кто мой папа.
Стружка, выползавшая из-под рубанка, напоминала завитки сливочного масла и выглядела настолько аппетитно, что ее хотелось попробовать на вкус.
– Все-таки сосна – отличное дерево, – заявил Безменов, методично водя по доске рубанком.
– Дерево-то ничего, мягкое, красивое, – согласился Осипов, – непрочное только.
– Ну не скажи. – Безменов остановился и провел ладонью по струганной поверхности, проверяя ее на гладкость. – Из сосны корабельные мачты делали, такелаж там всякий, рангоуты…
– Такелаж – это не дерево, а снасти.
– Ну извини! Какая разница… Главное – мачты. А мачта, сам понимаешь, противостоит ветрам и ураганам. Ее из всякой дряни делать не станут. – Он усмехнулся. – А мне вовсе не мачту нужно… Обошью баньку сосновым шпоном, представляешь – аромат бора.
Воскресный день только начинался, но июльское солнце припекало не на шутку. «Денек, судя по всему, будет знойным», – подумал Осипов и покосился на Илью.
– Пива бы сейчас…
– Пивка? – Безменов отложил в сторону доску и посмотрел на товарища. – А не рано ли?
Осипов хмыкнул.