лечения Рейфа. Кроме того, Бен обладал элементарными навыками врачевания, которых не было у нее.
Военное наследие, объяснил он, осматривая рану Рейфа.
— Там было мало врачей, и мы научились обходиться без них.
Он отпустил это замечание, разматывая повязку на руке Рейфа. Увидев швы, Бен удивленно взглянул на девушку:
— Ваша работа?
Шей кивнула, довольная, что в его взгляде внезапно промелькнуло уважение. Она не задавалась вопросом, почему ее это волнует, просто ей стало любопытно, что связывает этих двух людей, отчего они так преданы друг другу, что даже готовы ради товарища рискнуть собственной жизнью. Неужели причина кроется в войне, которая закончилась более восьми лет назад? Или это сам Рейф Тайлер вызывает такую необычную преданность?
Закончив с Рейфом, Бен повернулся к девушке. Рейф хотел, чтобы он сначала осмотрел руку Шей, но девушка запротестовала, утверждая, что ожог больше не болит и что рана Рейфа требует немедленного осмотра. Долго убеждать Бена не пришлось, а Рейф был слишком слаб, чтобы противостоять решимости друга.
Теперь, глядя на обожженную руку, Бен плотно сжал губы. Нанося мазь, он был немногословен.
— Постарайтесь поберечь руку, — только и сказал он.
— Вряд ли удастся. Медвежонок.
Бен бросил взгляд в угол, где мирно спал зверек.
— Это Рейф лечил его?
— Я зашила рану. Рейф наложил шину.
Бен покачал головой, словно дивясь глупости двух детей.
— Наверное, будет лучше, если я все-таки сделаю вам повязку. Волдыри заживают лучше на воздухе, но если вы твердо решили…
Шей протянула ему ладонь и удивилась, как нежно касались его пальцы больной руки, когда он осторожно бинтовал ее. Затем Бен повернулся к Рейфу:
— Сегодня я переночую здесь, так как вы двое, видимо, никак не можете обойтись без неприятностей.
Произнес он это полушутя, и Шей поймала себя на том, что он ей нравится не меньше его брата. Рейф присел на кровати.
— Я сам в состоянии обо всем позаботиться.
— Как же. Тебя мог бы сбить с ног даже Абнер, хотя у него нет сковородки.
Рейф отказался говорить о ране на голове, и Шей пришлось, запинаясь, все объяснять Бену. Сейчас Рейф не обратил внимания на подкалывание Бена.
— Есть какие-нибудь новости об ограблении?
— Пока не слышал. — Бен взглянул на Шей. — Рэндалл уехал в Кейси-Спрингс.
Шей передернуло от того, с какой легкостью они обсуждали ее отца, свои планы, как погубить его. Она пока точно не знала, что входило в эти планы, но видела — заговорщиков не останавливает ее присутствие.
Рейф бросил в ее сторону всего лишь небрежный взгляд и снова повернулся к Бену:
— Макклэри?
— На ранчо.
— Клинт?
Бен нахмурил брови и посмотрел на Шей, будто не был уверен, что ему следует говорить.
— Он был занят сегодня.
Рейф зашевелился и слегка поморщился.
— Я буду спать снаружи.
— Черта с два, — сказал Бен. — Не хочу, чтобы ты подхватил воспаление легких, а это очень легко при такой лихорадке.
Напряжение в комнате росло. Оба мужчины повернулись и смотрели на Шей, как будто она была создана с единственной целью — изводить их. Что ж, значит, так она и поступит с ними. Ей надоело, что с ней обращаются так, словно она пустое место или какая-то помеха.
— Я голодна, — пожаловалась девушка, почувствовав, как сосет под ложечкой. За весь день у нее не было во рту ни крошки.
Рейф скривил рот, а Бена удивило напоминание, что о пленных нужно хоть как-то заботиться.
— И медвежонок тоже, — добавила она, когда привлекла их внимание. — И… Рейф.
Шей почувствовала себя неловко, назвав его по имени в присутствии Бена, но уже было слишком поздно прибегать к чему-либо другому. Рейф еще больше скривил рот.
— Я, конечно, последний в списке.
Шей пропустила мимо ушей его слова и смотрела на Бена, который был совершенно ошеломлен.
— Есть что-нибудь, кроме консервированных персиков и несвежего жаркого?
Бен взглянул на Рейфа:
— Какие идеи?
— Я подвесил остаток туши, но, как пить дать, эта чертова медведица уже добралась до нее. Попробуй наловить рыбы.
— И оставить тебя с ней?
Рейф метнул взгляд в сторону Шей. Глаза его, как всегда, ничего не выражали.
— Она могла уйти и раньше, — наконец произнес он.
Шей опять вскипела от гнева. Что бы там ни было, но ведь это она зашивала его раны, это она ухаживала за ним, а теперь ее ни в грош не ставят.
Бен неохотно кивнул:
— Но ведь она стукнула тебя…
Шей показалось на секунду, что в глазах Рейфа заплясали веселые огоньки, но они исчезли так быстро, что она засомневалась, не был ли это просто отблеск свечи.
— Обещаю, что не повернусь к ней спиной.
— А этого и не нужно. Стоит ей чуть-чуть пихнуть тебя локтем, и урон будет не меньше, чем от проклятой сковородки.
Рейф не обратил внимания на предупреждение друга.
— Удочка в конюшне.
— Если мне удастся пройти мимо вашего медведя.
Рейф хмыкнул, что можно было принять за сдавленный смех. Однако Шей засомневалась, что Рейф в состоянии рассмеяться, даже если бы его твердокаменный характер не служил тому помехой. Ведь малейшее движение вызывало у него новые приступы боли и слабости. Сейчас, очень медленно опускаясь на подушку, он морщился.
Бен в последний раз изучающе посмотрел на него, потом на Шей.
— Надеюсь, Рейф объяснял вам, как опасно оказаться ночью в лесу.
— Тысячу раз, — устало произнесла она и внимательно посмотрела на Рейфа. — Он даже решил дать мне наглядный пример.
— Капитан может перегнуть палку, добиваясь своей цели, — сухо прокомментировал Бен, не заметив, как скривился Рейф при упоминании его воинского звания.
А Шей заметила. Он был лучший офицер из всех, кого я знал. Что означало для Рейфа Тайлера потерять свой мундир? Особенно потерять его с таким позором.
Господи, ну почему ей так больно за него?
Шей отвернулась. Она не хотела, чтобы он видел ее лицо, — он уже и так слишком хорошо научился читать по нему. Нужно чем-то заняться, нужно отвлечь мысли от этого несгибаемого худого человека, который вдруг стал очень слабым. Ему бы не понравились такие мысли. Он возненавидел бы ее за них.
В углу зашевелился, заскулил медвежонок. Шей наклонилась, взяла его на руки и крепко прижала к себе.
— Все хорошо, — прошептала она. По крайней мере, мишка терпимо относился к ее заботам. — Мы тебя
