Азофель тащился по мрачным тропам болотного леса. Дрожа, как осиновый лист, он не осмеливался остановиться, боясь, что стряхнет с себя свою физическую форму — а что потом случится, он не знал. Азофель думал, не проснется ли он тогда из сна своей госпожи и не окажется ли снова на посту у врат над Краем Мира, или, наверное, просто умрет и обратится в ничто. Эта участь пугала более всего, и он заставлял себя идти через коричневатую зелень болот, а тело все ныло — с ног до головы.
— Мне нужен свет, — бурчал он неразборчиво.
Рик Старый, идущий рядом, легкий как перо и не чувствительный к боли в коконе Чарма из Ожерелья Душ, показал мимо висящих лиан на очередной коридор среди огромных древесных стволов.
— Мы идем туда.
Азофель подчинился, сменив направление. Тяжелые шаги его глубоко впечатывались в мягкую землю — темный слой сгнивших листьев, от которых исходил густой и горький запах.
— Мне нужен свет сна.
Бройдо, отставший на несколько шагов, подтянулся услышать, что бормочет Азофель.
— Он слишком слаб, чтобы спуститься по Стене Мира, — заметил эльф.
Как ни был возмущен Бройдо жестоким существом, сожравшим целый клан эльфов, он понимал, что только Азофель может спасти все миры. Костлявое тело Лучезарного выглядело так, будто вот-вот свалится, и Бройдо подумывал, не дать ли ему меч змея вместо костыля. Но при виде крадущихся теней сверху передумал. Хотя и был день, он боялся гномов. Они — он точно знал — прятались сейчас в болотах и спали, ожидая ночи.
— Будь сильным, Азофель! — ободрил его Рик Старый. — Наша госпожа благословила меня ощущением нашей цели. Я чувствую путь к созданию тьмы.
— Мне нужен свет… — чуть слышно бормотал Азофель, шагая в механическом ритме.
— Отъема жизней больше не будет! — сурово сказал Рик.
— Мне нужен свет этого сна…
Лучезарный не смотрел ни направо, ни налево, а только пристально вглядывался в дорогу.
— Кобольд, ему нужна пища. — Бройдо наклонился и заглянул в птичье лицо Лучезарного с его странными углами. — Он страдает.
Рик Старый бросил на эльфа колкий взгляд:
— Ты хочешь предложить себя ему в пищу?
— Я? — вздрогнул Бройдо. — Нет, только не я. Мой клан велел мне сопровождать тебя.
— Так чьи жизни должны мы пожертвовать Лучезарному, эльф-советник? — спросил Рик с досадой. — Поискать другой клан эльфов?
— Почему он не может есть животных и растения, как мы? Рик недоверчиво поглядел на своего спутника:
— Он не такой, как мы.
— А если он умрет? — продолжал эльф. — Ты можешь учуять эту тварь из тьмы, но разве у тебя есть силы прогнать ее назад на Темный Берег?
— Я не стану убивать невинных, — сурово сдвинул брови Рик Старый. — А ты стал бы, Бройдо?
— Нет, кобольд, не думай так обо мне, — решительно замотал головой эльф. — Явно, что Лучезарному нужна еда — но я бы предпочел, чтобы он пожирал тени гномов.
Рик с отвращением сплюнул через плечо:
— Да это же просто черви!
— Да, такая вот загвоздка, кобольд. — Бройдо поднял досадливый взгляд к высоким галереям, где сквозь разрывы лился дневной свет и порхали птицы. — Должны ли мы приносить в жертву подобных нам, чтобы спасти все миры, или бросить Лучезарного голодать, провалить свою миссию, и пусть все творение погибнет?
— Благодарю за точное описание ситуации, советник, — мрачно буркнул Рик Старый. — Ты мне очень помог.
— Не надо язвить, кобольд, — так же раздраженно ответил Бройдо. — Я забочусь о благе всего живущего.
— Тогда мы должны найти способ прогнать тень так, чтобы это было всем во благо и никого не принести в жертву.
— Мне нужен свет сна… — бормотал Азофель, волочась за ними.
Эльф с кобольдом опасливо переглянулись.
— Твои чувства делают тебе честь, Рик, но я боюсь, что надо быть практичнее, если мы вообще хотим выжить.
Рик задрал щетинистый подбородок, бросая вызов неизбежному.
— Если так, может быть, лучше нам не выжить.
— Как? — Бройдо шагнул назад, чтобы разглядеть сморщенное лицо товарища. — Ты шутишь.
— Шучу? — В голосе Рика звенела боль. — А зачем сохранять это мироздание? Жизнь пожирает жизнь. Существование — бесконечная смена ужасов. И пусть ей придет конец. Пусть безымянная владычица завершит свой сон, и кончится кошмар страдания.
— Мне не нравятся твои рассуждения, кобольд. — Бройдо повернулся обратно и пошел вперед, задумчиво потирая безбородую челюсть. — Да, конечно, жизнь есть страдание. Такова всегда была основа всего сущего — от муки рождения до муки смерти через все мерзости плотской жизни. И все же, кобольд, все же…
Рик кивнул в знак понимания, но махнул рукой, будто отметая доводы эльфа.
— Есть радость, есть наслаждение, есть счастье — но все это мимолетно.
— Желчный ты стал. — Бройдо положил руку на плечо спутника. — Что случилось с храбрым и дерзновенным кобольдом, который унес Ожерелье Душ прямо из-под жадных морд гномов?
Рик понурил голову, и шляпа из листьев скрыла грустные глаза.
— Он видел гибель целого клана эльфов, и это сломило его дух.
— Нет, не сломило! — сказал Бройдо так громко, что перестали чирикать птицы в кронах и стал на миг слышен шорох листьев. — Ты на минутку подумай сердцем, Рик Старый. Вспомни свою возлюбленную дочь — Амару, так ее звали?
— Да, — чуть слышно ответил кобольд.
— Она умерла в детстве. Почему ты не умер тогда сам?
— Наверное, умер.
— Конечно, частично душа твоя умерла. Не потому ли ты и стал жить один? И не потому ли тебя выбрала безымянная владычица, чтобы вызвать из своего сна? — Бройдо ткнул пальцем в грудь Рика, рядом с торчащей стрелой. — Ты был пуст, и она смогла наполнить тебя своей волей.
— Да, да, и что с того? — произнес раздосадованный кобольд. — К чему ты ведешь, эльф?
— К тому, что наши потери формируют нас. И хотя они сами ужасны, не так уж они плохи, если глядеть в масштабе всей жизни. — И Бройдо добавил, уже тише: — Именно так нашу жизнь формирует смерть.
— Жизнь куется на наковальне снов, — процитировал кобольд из «Висельных Свитков».
— А молотом служит смерть, — подхватил эльф. — Да, именно это я и хотел сказать.
— Хорошо сказано, эльф. Хорошо сказано. — Чуть раздулись крылья курносого носа Рика, когда он втянул в себя воздух, а потом спросил:
— Значит, это оправдывает избиение целых кланов ради выполнения нашей миссии?
Бройдо тяжело и резко вздохнул — боль мучительного выбора терзала и его.
— Я бы не смог сам такого приказать. Но что нам делать? Приходится быть сильными — этого требует жизнь всех миров.
— Я не настолько силен, — чуть качнув головой, возразил кобольд. — Хозяйка этого сна выбрала не того кобольда.
Я не могу убивать невинных — даже для спасения всех миров.
Плечи Бройдо опустились, клинок меча змея проволокся по земле под тяжестью этого решения.
— Да, кобольд. Я тоже не могу. Как и ты, понимая необходимость этого, я не вижу для нас дальнейшего пути. Что нам делать?
Рик посмотрел на Азофеля. Черная пустота глаз Лучезарного тяжело смотрела в изрытую землю.
