ты можешь идти. Но нам ведь не надо, чтобы ты бегал по этому миру голый, разыскивая себе дело?
Риис тупо глядел на развевающуюся шкуру Котяры, разум его был затуманен.
— Вот тебе роль. — Даппи Хоб поправил воротник рясы Рииса и довольно хлопнул его по плечу. — Пророк судьбы. Можешь бродить по всей планете, предупреждая о конце света. Будешь возвещать мое пришествие. Иди. — Он показал на дверь, открытую в трущобный переулок, где издалека слышались неестественно тихие шумы большого города. — Иди по улицам Манхэттена. Скажи всем, что рок найдет их, когда Даппи Хоб станет хозяином этого сна!
Вслед за выходящим за дверь Риисом раздавался смех, похожий на треск пламени. Босой, одурманенный человек хромая вышел на улицу, и при виде его отрешенного лица прохожие шарахнулись.
А смех не прекращался, нарастал каскадами, когда Даппи Хоб уже вернулся вниз, в погреб и в туннель Чарма. Ниша засияла ослепительно голубым светом дня и сверкающими пылинками снежных кристаллов. Переступая порог, демон забрал из здания всю свою силу. Больше ему «Империя Тьмы» не понадобится.
Вдоль стен и стропил вздулись волдыри, чернея чешуйками пепла. Язвы ржавчины разъели металл чердака, балки застонали и просели, с потолка лентами поползла штукатурка. С треском лопнули окна, и темную пыль забрызгали кишащие у стекол мухи. Через мгновение дом стал пустой коробкой, где облезлая краска и оборванная проводка повисли гнилыми занавесями.
Даппи Хоб закрыл за собой туннель и вышел на проселочную дорогу. Синий купол неба накрывал холмы в снежных пятнах и сосновый лес. Темные провалы лесной опушки кишмя кишели выползавшими оттуда гномами. Демон звал свои создания к себе, и они сходились тысячами, холмы рябили белым и металлическим блеском, будто снег поднялся с них в доспехах.
— Принесите мне Ожерелье Душ, дети.
Сильный голос Даппи Хоба взмыл в пустое небо и загремел грозовым фронтом, фиолетовой стеной злобной мощи с серебристым гребнем горизонтальных лучей солнца.
При виде стены, сметающей с неба облака на много лиг впереди Рик выпрямился на пассажирском сиденье.
— Что это такое?
— Даппи Хоб. — Изогнутые глаза Азофеля сузились, и он вдавил педаль газа в пол, вильнув за поворот. — Он идет за Ожерельем Душ.
На самой разделительной линии, расставив ноги, дорогу перегородил юноша в черной тунике и звериной шкуре, подобно какому-то ложному богу мифов. За его спиной громоздились тучи бури.
Азофель не отпустил педаль и направил машину по середине дороги, прямо на этого человека.
Мучительно кашлянув, двигатель заглох, и машина остановилась. С такого близкого расстояния можно было хорошо разглядеть юношу с ямочками на щеках, обернутого в шкуру Котяры. В воздухе вокруг него вились огненные спирали. От порыва ветра видение распалось, блеснув черной пустотой.
— На нем шкура Котяры! — застонал Бройдо, вцепившись в подголовник Рика Старого. — Куда он делся?
— Даппи Хоба здесь не было, — ответил Азофель, отрывая руки от руля. — Так близко он не подойдет. Он боится, что я его съем.
— Вместо себя он послал гномов! — Джиоти повернулась и глянула в боковое и заднее стекло. — Они нас окружили.
Азофель понурил голову. Он слышал, как гномы лезут внутрь сна по тысячам туннелей, просверленных демоном Хобом за шесть тысяч лет изгнания. Все туннели сходились здесь — на арене, которую Даппи Хоб выбрал много лет назад.
— Их слишком много. Одним мечом эти легионы не остановить.
— Можешь запустить двигатель? — спросила Джиоти, прижимаясь носом к боковому стеклу. Там со всех холмов текли бесконечные цепи гномов.
Азофель со злостью ударил кулаком по рулю.
— Он нас поймал!
Надеясь спасти друзей, Рик полез в выбитое ветровое стекло, и Азофель стащил его обратно.
— Пусти, Азофель! Я верну Ожерелье, которое украл.
— И что это даст хорошего? — Азофель пристегнул кобольда к пассажирскому сиденью. — Нельзя сдаваться. Злу сдаваться нельзя.
— Слишком силен этот почитатель дьявола здесь, на Темном Берегу. — Бройдо выглянул из-за костяного лезвия. — Давайте пробьем тут себе дорогу — как было в Габагалусе.
— Даппи Хоб позвал сюда всех своих гномов. — Азофель показал на дальние, высокие гряды, где солнце играло на шлемах бесчисленных воинов как на звездном поле. — Если мы попытаемся пробиться через них, нас сомнут.
— Надо было тебе уходить, пока ты еще мог. — Бессильное отчаяние охватило Рика, потому что он знал из виденного в Ожерелье Душ: выхода нет. В каждой грани отражались бесконечные орды вооруженных гномов, лезущих из пещер и дыр, и только кровавые точки глаз сверкали из-под шлемов. — Прости, что я тебя в это втянул.
— Не нравится мне, как ты заговорил, Рик. — Лицо Азофеля цвета синего звездного пепла потемнело и вспыхнуло гневом. — Ты говоришь так, будто сдаешься.
Остальные сидели молча, прикованные взглядом к волнам гномов, наводнявших коричневые поля.
— Мы не имеем права сдаваться. — Азофель обернулся, длинное лицо застыло в решимости. — Что бы ни случилось, мы должны драться. Вот почему я отдал вам свой свет, когда увидел мертвыми на Темном Берегу, — чтобы бросить вызов Даппи Хобу.
— Из-за нас ты ослабел, — печально заметила Джиоти. Без Чарма она не могла сдержать отчаяние, поддержать надежду, что удастся пережить нападение гномов, и она сгорбилась на сиденье, поглубже вжавшись в него. — Сейчас нам придется умереть дважды.
— Послушай меня, маркграфиня. — Азофель искал слова, которые могли бы заменить недостающий Чарм. — У меня нет сил победить Даппи Хоба в одиночку, потому что часть моего света я отдал каждому из вас. Сначала я не хотел этого делать. Считал Рика Старого глупцом, потому что он это предложил. Но сейчас я рад, что дал вам свой свет, потому что вместе мы сильнее. Это я узнал от Рика — от всех вас. Сила растет, если ею поделиться.
— Делать-то что ты сейчас собираешься? — поинтересовался Бройдо, глядя, как армия гномов перелезает придорожные кюветы.
— Свет нельзя уничтожить, — самому себе вслух сказал Азофель, собирая силы для предстоящего смертного деяния. — И моя сила все еще среди нас. Мы должны действовать сообща и не отчаиваться. Как бы ни был силен Даппи Хоб, пусть не забывает, что он всего лишь тень — и у нас есть свет, чтобы изгнать его. Выживание миров зависит от всех нас. Один я больше не могу этого сделать.
— Но что сейчас-то делать? — Бройдо тряхнул головой, видя, как гномы с пронзительными криками валом валят на дорогу. — Прямо сейчас?
— То, что я могу. — Азофель открыл дверь. — И я надеюсь, что каждый из вас поступит так же — как бы больно это ни было.
Рик Старый успел поймать стража за руку:
— А теперь мне не нравится, как ты заговорил, Азофель. Лучезарный улыбнулся, и на миг в салоне машины, как на воде, заиграли солнечные блики.
— Прощай, кобольд.
Боевой топор, вращаясь, влетел в разбитое ветровое стекло и воткнулся в сиденье, где только что был Азофель. Еще несколько топоров ударили в радиатор, фары, загремели по крыше. Пассажиры автомобиля бросились на пол и сжались под бешеной атакой.
Азофель встал на дороге с поднятыми руками и радужные одежды разгорелись еще жарче. У него не хватило сил напасть на Даппи Хоба и победить — но гномы гораздо слабее, ведь они всего лишь переделанные черви. Их энергия в этом сне плавала над пустотой не так, как поток жизни естественных созданий. Азофель потянул эту энергию на себя, потянул с самых краев этого сна.
Леденящий душу боевой клич гномов сменился воплями боли. Черви мокрыми шлепками посыпались на дорогу, залязгали их опустевшие доспехи. По всем склонам, в глухих чащобах лесов гномы выпадали из
