свернул обратно к сумеречному краю темноты и мраморному сиянию дневного Ирта.
Шафрановые течения дня на Рифовых Островах раздвинулись, и он упал на дымящуюся пирамиду, в вонь пожара, в круг осунувшихся победных лиц, улыбающихся со всех сторон.
Бульдог отнёс исхудавшего герцога подальше от невыносимой вони механизма боли. Тиви держалась рядом, узами судьбы не давая ускользнуть призраку. Касаясь его, она ощущала тяжкую каменность его тела и почти отделившуюся душу.
Тут подбежал Поч и вложил в обмякшие руки Дрива меч Таран. Чарм сразу начал исцелять. Риис и Джиоти бежали впереди, разыскивая целительные опалы в сокровищницах змеедемонов.
В покоях Дрив поднял голову и увидел разорванный труп Врэта, глядящий слепыми глазами из-под кривых век. Только тогда его отпустила тревога и он уронил голову, скользнув в сон мимо транса.
Даже призрак Казала у корней баобаба ощутил дугу судьбы, которая озарила это исполненное Чарма мгновение. Он посмотрел в пустоту небес между облаками и возблагодарил Неназываемого.
Смерть стала лёгкой.
Он повернулся к Извечной Звезде, к белому свету, которому ещё предстояло остыть до материи, и отдался его теплу. Лучи медленно сняли с него тяжесть и понесли к ночи, и старый чародей растаял.
Когда Риис на закате пришёл его разыскать, рассказать ему, что узнал о себе от Властелина Тьмы, что вспомнил из забытого более глубокого, чем его магия, души Кавала уже не было. Она уплыла на ночном приливе.
И волхв тоже ушёл этой ночью. Он ускользнул, не прощаясь, пока остальные лихорадочно вызволяли пэров из склепов мучений. Он выполнил свою роль для слепых богов Светлого Берега и верил, что заработал право продолжать поиски первой женщины, которую любил. Его чувства к Джиоти подождут, пока он завершит свою миссию, которая привела его сюда с Тёмного Берега.
Душа Лары оставила на просторах Ирта ароматы своей мелодии. Они вели его прочь от Рифовых Островов. Он поплыл за ними на корабле к Сухим Болотам. Картель по изготовлению вина воздвиг небесный причал там, где змеедемоны сожгли старые доки.
Дирижабль привёз его в Дорзен инкогнито, и из этого блестящего города он поплыл на ветровом корабле через море к радостной Кери. Там на глайдере он отправился далеко в северные горы, подальше от радостного ликования доминионов. И, наконец, пешком поднялся на заснеженные каменные высоты Календаря Очей.
Воздух обжигал холодом, но Рииса согревала магия. Со всех сторон пепельно сияли сумерки. Песня Лары заискрилась так ярко, как ни разу не было с тех пор, как он утопил её душу в холодных водах Тёмного Берега.
На вершине выветренной скалы он сидел в темноте, слушая до рассвета пение души, а потом встал под изумрудными полосами неба, чтобы приветствовать Извечную Звезду.
Она поднялась со всех сторон. Белые лучи сияли из Начала и окружали его светлым куполом покоя, чистой радостью, которая открыла ворота тайного царства его сущности.
И теперь, услышав
Риис стал спускаться с Календаря Очей. По дороге он остановился закрыть Дверь в Воздухе. Звезды лежали на небе плотно, как песок, но найти дверь оказалось очень легко, поскольку он знал, что дверь здесь. Он подошёл к её тонкому порогу и встал на беззвёздной границе всего, глядя через Бездну на Тёмный Берег.
— Кавал! — крикнул он. Очень нескоро донёсся ответ:
— Я здесь, Риис. И вижу тебя… очень далеко… на краю звезды…
— Я нашёл Лару! — крикнул Риис. — Она вернулась к Извечной Звезде! К Началу!
— Конечно, — протянулся голос Кавала через красные тени. — Она ведьма… она принадлежит Матери…
— Но как? — крикнул Риис в слепые глубины. — Она умерла на Тёмном Берегу!
— Я отнёс её погибшую душу, — ответил Кавал через долгое время, и слова его размывало эхо. — Я отнёс её душу по реке вниз… Я взял её с собой на Ирт… отдал Сестричеству… Её душа была крепкой… из холодного мира… сёстрам трудно было её спасти… Они нашли ей тело на Ирте… Она прожила тридцать пять тысяч дней… ведьмой в Кери… а потом поднялась по Лестнице Ветра… к Началу!
Риис глядел в туман звёзд и зияющую тьму. За те немногие годы, что понадобились ему, чтобы собрать Чарм для путешествия на Ирт, Лара прожила десятилетия и осуществила разбитые мечты Кавала.
— Почему? Почему ты мне не сказал, что берёшь её душу с собой на Ирт?
Молчание. И только потом из самой глубины тьмы донёсся тишайший шёпот:
— Я думал только о себе… никогда не думал, что придётся отвечать на твои вопросы…
— Кавал! — крикнул Риис в ночь, качнулся и чуть не свалился в Залив. — Пока ты там, в темноте, я не могу быть здесь, в свете. Учитель!
Ответа не было.
Риис закрыл Дверь в Воздухе и спустился с Календаря Очей.
Когда змеедемоны, парившие над улицами Дорзена, вдруг превратились в клубы чёрного дыма, леди Вон сразу поняла, что Властелин Тьмы мёртв. Она сама была на улице, когда это случилось, занимаясь колдовством ради пэров, прячущихся в подполье и сидящих в тюрьмах.
С тех пор как Худр'Вра назначил её правительницей Укса, леди Вон избегала дворца. Она бродила по улицам с несколькими служанками, тоже ведьмами, помогая тем, кто в этом нуждался. Таким образом ей не приходилось быть свидетельницей пыток, и она могла использовать свою власть на пользу жертвам Врэта.
Дым растаявших змеедемонов ещё висел в воздухе, когда леди Вон спешила в своём экипаже во дворец. Она быстро вбежала в центральный сад, где песня воды и гальки поднималась к открытому ярко- голубому небу.
На мшистой скамейке сидел красивый мужчина в шёлковой рубашке, бросая лепестки в струи ручья и тупо глядя, как они уплывают меж его босых ног.
— Ромат? — обратилась она к нему, и её голос вспугнул — ярких птичек из зарослей чёрного плюща. Они разлетелись по излучинам, заросшим папоротником, и пролетели над бульваром, где танцевали люди, услышавшие о смерти Врэта.
Красивый мужчина с курчавыми соломенными волосами продолжал обрывать лепестки и бросать их в бегущую воду.
Леди Вон заглянула в него глазами темнее ночи и увидела, что его разум пуст. Убедившись, что крушение Властелина Тьмы не вернуло Ромату душу, она ушла, оставив его в его бездумных удовольствиях.
Возле палевого мраморного стола собралась группа старых ведьм. Когда вошла леди Вон, они раздвинули вуали, и она не узнала никого из них.
— Тилия мертва, — сказала старая ведьма с кожей, как полированное дерево. — Сестричество выбрало тебя нашей королевой.
Леди Вон безмолвно стояла перед посланницами и лихорадочно искала ответ.
— Я всего лишь танцовщица Сестричества…
— Королева ведьм — это не звание, которое даётся за выслугу, как ты хорошо знаешь, леди Вон. — Ведьма-мать поглядела на её озабоченное лицо. — Сестричество предлагает служение. Готова ли ты его принять?
Леди Вон скромно потупилась:
— Я не достойна такой ответственности.
— Напротив, моя милая. — Одна из ведьм выступила из группы, откинув шепчущие вуали. — Ты выносила святотатства Ромата над твоим телом, а когда он попал к тебе во власть, ты не отплатила ему жестокостью. Ты заботилась о нём.
— И ты не стала раболепствовать перед Врэтом, — снова заговорила темнолицая. — Но и не поступила глупо и не бросила ему открытый вызов.
— Ты адаптировалась к необходимости выживания, — твёрдо сказала ведьма рядом с ней, — не изменив своим обетам Сестричеству. Это та гибкость, которая нам нужна от нашей королевы. Будешь ли ты служить нам, юная Вон? Станешь ли ты нашей королевой?
