дразнило ее и никак не поддавалось попыткам запечатлеть его на полотне.
Совсем как капитан Девро.
После его приезда в Бриарвуд она еще раз пыталась его нарисовать. Может быть, если бы она смогла схватить его образ, его суть, она бы не была в таком странном замешательстве. Но хотя она была уверена, что правильно нарисовала Девро юношу, ее не удовлетворял портрет взрослого
Девро. Очертания рта были неясными. Но не нравились главным образом глаза, глаза, придававшие лицу оттенок пустоты, хотя что-то в ее душе говорило, что это не так. Она чувствовала, что эти глаза очень старались быть непроницаемыми, а это означало, что им есть, что скрывать. Но затем она улыбнулась своему собственному воображению — почему бы не принять то, что видишь, почему ей всегда хотелось заглянуть за фасад?
Судя по всему, за фасадом Девро мало чего было. В конце концов, мало хорошего.
Экипаж остановился у маленького, но фешенебельного отеля, и от входа к ним приблизился, широко улыбаясь, высокий величественный швейцар.
— Миз Ситон, мы ждем вас.
Через несколько минут они уже были размещены в двух комнатах, считавшихся одними из лучших, и Мередит заказала обед в комнаты. Опал устала, а Мередит надо было подготовиться к встрече с Бреттом завтра поутру. Она знала, что от него будет не так-то просто добиться ответа, но ей были крайне необходимы деньги на оплату поисков Лизы, а Подпольной дороге деньги всегда нужны — на одежду, лошадей, наем экипажей в Огайо, плату за переезд через границу на пароходе, для поддержки новых поселений в Канаде, а также — для тех проводников, кто брал деньги за риск.
Она заранее знала, что Бретт будет хмуриться и твердить ей все то же: “Ваш дедушка… ”
Непослушные мысли Мередит опять возвратились к Квинну. Как могут два брата так отличаться друг от друга? Какое ей до этого дело? Она продолжала раздумывать об этом в течение нескольких часов, пока не уснула. Офис Бретта мог многое о нем рассказать — теплый, чистый, удобный и тем не менее в нем все было продумано до мелочей.
Когда она вошла, он поднялся из-за стола и пошел ей навстречу; его голос звучал и любезно, и настороженно.
— Мередит, я и не думал, что так скоро вас увижу. Губы Мередит тронула глуповатая улыбка.
— Оказалось, что мне опять нужны деньги. Бретт сел на угол своего стола.
— Мне помнится, что вы и так уже истратили больше, чем вам положено на год, — сказал он сухо.
— Ерунда, — сварливо ответила Мередит, — денег у меня на счете все равно больше, чем я могу истратить.
— Сомневаюсь, — ответил он сухо. — Что у вас в этот раз?
— Думаю, скоро я буду помолвлена, и мне нужно новое платье. У мадам Жеро есть чудесный шелк.
Брови Бретта сдвинулись. “Помолвлены? ” Какой-то охотник за наследством, подумал он. Скорее всего, именно охотник за наследством. И он подумал о Квинне. Он не видел брата с тех пор, как устроил ему приглашение к Ситонам. Боже, нет.
— Могу я спросить, как зовут этого счастливчика? — осторожно спросил он.
— Ах, это наш сосед, мистер Мак-Интош. Так что вы понимаете, как важно, чтобы у меня были новые отрезы, — она опустила ресницы.
Бретт медленно вздохнул. Бог свидетель, если она тратит все деньги на одежду, то ей этих платьев должно хватить на всю жизнь. Однако, мысль эта смягчила его обычное упорство. Он тяжело вздохнул.
— Неважно, что вы об этом сами думаете, Мередит, но ваши деньги не неисчерпаемы. Жаль, что вы не можете хоть немного поэкономнее…
— Чушь, Бретт. Что еще делать с деньгами, если не тратить?
Бретт моргнул. Слегка нахмурившись, он смотрел на свою посетительницу. Он не изъявил особой радости унаследовать от своего отца именно эту не совсем обычную обязанность — опекуна при глупом и безответственном ребенке. Подобные дискуссии у них случались не менее трех-четырех раз в год, кроме того из Цинциннати и других мест поступали невообразимые счета за платья. В добавок ему приходилось выслушивать бесконечные просьбы об открытии отдельного счета.
— Ваш дедушка, — начал он, ловя себя на мысли, что много раз повторял эти слова, — хотел защитить вас от…
— И я очень признательна, — перебила она его, исподтишка улыбаясь его предсказуемости. — Но вы должны понять, что мне необходим новый гардероб, и деньги на рождественские подарки, и… ну, думаю, вы меня понимаете.
— Я очень хорошо понимаю, — ответил он. Его улыбка не скрывала сарказма, звучавшего в его голосе, и Мередит впервые подумала о сходстве двух братьев Девро.
— Так вы переведете деньги? — вопрос был задан с улыбкой, которую, как она надеялась, сочтут просящей. Она поняла, что получит деньги… Она всегда их получала, так как ее требования никогда не были совсем из ряда вон выходящими, она намеренно придерживалась середины. Но ей надо приводить такие доводы, чтобы ее никто ни в чем не заподозрил. Легкомысленной Мередит Ситон не подошла бы рассудительность.
— Сколько? — спросил он покорно.
— Ах, — ответила она, — у меня тут списочек, но я забыла внести то, что мне понадобится для рисования. И для этого мне тоже очень нужны деньги. — Из-под мышки она вытащила сверток. — Я вам привезла подарок, это моя последняя работа.
Она улыбнулась, видя, как аккуратно и вместе с тем осторожно он берет ее подарок. Она и раньше дарила ему свои работы и потом всегда выражала свое разочарование в том, что он не вешает их в своем офисе. А он всегда отвечал, что дома они нравятся ему больше. В чулане, думала она весело.
— Так что вы видите, — продолжала она трещать, — мне надо никак не меньше пятисот долларов.
— Триста, и не больше в этом году, — торговался он.
Мередит изобразила на своем лице разочарование, а тем временем подсчитывала в уме расходы. Сотню — детективу, сотню — Железной дороге, десять — кисти, краски и тому подобное. Остальное уйдет на отель и билеты на пароход.
— Но…
— Это все, Мередит, — ответил он таким голосом, каким, наверное, разговаривал с капризными детьми. — Я же в ответе перед вашим дедушкой.
Она немного скуксилась, но потом попросила открыть ее подарок. Это был один из наименее удачных ее пейзажей, полотно, изображающее Миссисипи неподалеку от Бриарвуда. Ничего в нем хорошего не было, но в то же время, он не был так ужасен, как некоторые другие ее работы.
Он быстро взглянул на картину, сделал Мередит комплимент и положил ее подарок на стол.
— Ну, а теперь расскажите мне об этом молодом человеке…
Когда, наконец, Мередит удалось с ним распрощаться, она, зажав в руке банковский чек, бегом сбежала по ступенькам крыльца к экипажу. Ей удалось скрыться от Опал, которая долго спала сегодня утром, и от Дафны, которую она усадила ушивать одно из своих платьев.
Если она поспешит, то у нее будет немного времени, чтобы навестить детектива. Когда она выскочила из темного банка, ее ослепило солнце, и она не увидела обрывок бумажки, лежавший на ступеньках. Ее каблук попал на бумажку, бумажка выскользнула, увлекая за собой ногу, и Мередит потеряла равновесие. Ее качнуло вперед, она выставила руки, чтобы смягчить падение, но внезапно ее подхватили сильные руки, и она не упала.
Ей не надо было смотреть, кто это. Теплое покалывание на коже, там, где ее касались уверенные пальцы, сказало ей все, что она хотела знать. Она закрыла глаза, при этом недоумевая, как она могла догадаться.
Капитан Квинн Девро!
ГЛАВА 11
Какой же она была легкой! Намного легче, чем ему казалось. И Квинн подумал, что, наверное, это многочисленные бантики, оборочки и складочки делают ее такой неуклюжей.
Но в стройном теле, которое он сейчас держал в руках, не было ничего неуклюжего. Даже под тяжелым плащом, который был на ней, угадывались мягкие изгибы.
