дела до того, что они продавали не только напитки.
Ее взгляд снова остановился на высоком незнакомце. Он допил свой первый стакан виски и вытянул ноги под столом. Вид у него был совершенно беззаботный. И все же он производил на нее впечатление свернувшейся кольцом змеи, готовой к броску.
Она обратилась к бармену:
— Том, я отнесу ему второй стакан.
Он пожал плечами:
— Хочешь снова попробовать?
— Черт, а почему бы и нет? — спросила она.
Он осклабился:
— Мы тут поспорили, которая из девушек его первой обломает.
— Ты поспорил с Дэном?
— Ага.
— И на что?
— На десять «зеленых».
— А кто поставил на меня?
— Я бы против тебя не поставил, милочка.
— Послушай, ты, двуличный…
— А, да брось ты, Мери, мы тебя разыграли, и он проиграет. Он поставил на всех остальных.
Это придало ей уверенности в себе. Она снова окинула незнакомца взглядом из-под накрашенных век. Он сокрушенно созерцал пустой стакан, терпеливо ожидая, когда его снова наполнят. У нее создалось впечатление, что он все время чего-то ждет. Интересно, чего. В ожидании здесь могли пребывать либо преступники, которые ждали, когда подвернется работенка, либо полицейские — те ждали случая их поймать.
Взяв стакан с виски, он подошла к его столу. Обыкновенно, желая привлечь внимание мужчины, она клала руку ему на плечо или подмигивала. Но в этом случае она решила, что ни то, ни другое не подойдет. Вместо этого она молча стояла перед ним, ожидая, когда он обратит на нее внимание.
— Вы кого-нибудь ждете? — наконец спросила она, продолжая держать стакан в руках.
Он смерил ее взглядом, от которого, казалось, не ускользнула ни одна мелочь. У нее было ощущение, будто ее раздевают.
— Я жду вот этого, — ответил он, показывая на стакан в ее руке.
— Вы сюда каждый день приходите.
Она чувствовала себя идиоткой. Разумеется, он знает, что приходит сюда каждый день, но она растерялась и не знала, как продолжить разговор. Если она спросит, не желает ли он развлечься, он ответит, что нет, и на этом все закончится.
Его серо-голубые глаза со стальным блеском напоминали ранний рассвет. Взгляд ясный, нисколько не затуманенный виски. Он вдруг улыбнулся, чего она никогда раньше в нем не замечала, и у нее задрожали коленки. Улыбка преобразила его суровое лицо.
— Вы очень наблюдательны, — сказал он.
Она вспыхнула — впервые за многие годы, но в его словах была лишь добродушная усмешка, а не презрение.
— Да, я сморозила глупость, — призналась она, улыбнувшись в ответ. — Но на карту поставлена моя гордость.
Он вопросительно поднял бровь.
— Они поспорили, — ответила она на немой вопрос.
Бровь поднялась еще выше.
— Обо мне?
Она кивнула:
— О том, кто вас раскрутит.
— Нечем заняться у вас в городишке? — сочувственно спросил он, сразу же вызвав у нее симпатию.
— Что ж, вы не играете в карты, пьете немного и развлечься не желаете. Так что вы кажетесь немного… странным.
— Странным? — спросил он, сухо усмехнувшись.
— Не таким, как все, — поправилась она, опасаясь, что обидела его.
— Тогда надо исправить положение, — церемонно произнес он, и ей вдруг стало ясно, что он получил хорошее воспитание, хоть и одевается, как бродяга. — Разрешите вас угостить?
Ее лицо расплылось в улыбке.
— Я думала, вы мне этого никогда не предложите, — она протянула ему стакан и присела. — Меня зовут Мери Мэй.
— Я знаю, — сказал он, и она поняла, что он не так уж безразличен ко всему, как кажется. — А меня — Бен.
— Бен — а фамилия?
— Бен Смит.
— Тогда у вас здесь полно родственников.
Он улыбнулся. Снова лениво и неторопливо.
— Да, по-видимому, так.
— И вы кого-то из них поджидаете?
— Возможно.
— Вы — бывший военный?
Наконец-то его что-то удивило. Первое мгновение у него был такой вид, словно он будет отрицать это предположение, потом он принял расслабленную позу:
— Что — так видно?
— Мне — да.
— Почему?
— Во-первых, у вас волосы короче, чем у остальных. Обычно военные их так стригут. А потом ваша выправка. И дисциплина. Никогда не пьете больше двух стаканов.
Он пожал плечами.
— С армией мы давным-давно расстались — по взаимному согласию. Но от некоторых привычек трудно избавиться.
Его лицо померкло. Она, видно, затронула его за живое. Но она испытала облегчение. Он не похож на полицейского. В нем нет этой надменности.
Она жестом попросила бармена принести ей выпивку. Том улыбнулся и показал ей в ответ два пальца в знак победы. На протяжении следующего получаса она потягивала сильно разбавленный напиток и, к своему удивлению, болтала о том, о чем уже долгие годы не разговаривала.
И только гораздо позднее, с досадным чувством одиночества вернувшись к себе в комнату, она поняла, что он не сказал о себе ни слова, если не считать того горького замечания про армию.
* * *
Бен Мастерс смотрел на себя в зеркало. Надо думать только о Дьяволе. Безумием было начать ходить в салун. Но он надеялся там что-нибудь узнать: ведь именно в «Пылающей Звезде» у Дьявола состоялась первая встреча. И Бен чертовски устал от бесконечного ожидания.
Бен сразу приметил эту женщину. Да надо было быть слепым, чтобы ее не заметить. Жизнь так и кипела в ней. Она была так же не похожа на его бывшую невесту, как ночь на день или луна на солнце. Клэр была бледной и хрупкой светловолосой красавицей. Слишком хрупкой для человека, которого разрывали на части чувство вины и боль, которые он пытался утопить в виски.
Он не хотел сейчас об этом думать. Нельзя отвлекаться от Дьявола на женщину из салуна, как бы весела и улыбчива она ни была. На несколько минут Мери Мэй помогла ему забыться. Ему известна была ее репутация, но она привлекала его своей откровенностью, своей улыбкой. И ему приятно было снова быть с женщиной.
