— Мы стараемся угодить нашим гостям, чтобы они себя чувствовали как можно комфортнее.
Кейн скорее ощущал себя пленником, чем гостем. Он повернулся, намереваясь уйти.
— Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
Кейн кивнул и вышел наружу. Он оглядел улицы в поисках девушки, но нигде не нашел ее. Племянница Томпсона. Она должна была привыкнуть к изгоям и преступникам. Тогда почему же, увидев его, она почувствовала особое отвращение? Ведь они с дядей отнюдь не невинные овечки, раз содержат Логовище.
Кейн подвел лошадь к гостинице. Может, отдохнув и приведя себя в порядок, он станет лучше соображать, может, он хоть на минуту перестанет думать о Дэйви и о его семье.
И о кареглазой женщине, которая, как говорила ему интуиция, еще доставит немало хлопот.
3.
Ники хотелось бежать бегом, но она заставила себя замедлить шаг. Непозволительно было бы дать понять человеку по имени Дьявол, что он произвел на нее такое сильное впечатление.
А впечатление он и в самом деле произвел. В тот миг, когда их глаза встретились, ее охватила странная дрожь. У него были серебристо-серые бездонные глаза с завораживающими дьявольскими огоньками. Он поймал ее, как ястреб кролика, и это привело ее в замешательство. Никогда раньше она не чувствовала себя такой беспомощной.
Он, безусловно, не принадлежал к числу самых красивых мужчин, когда-либо побывавших в Логовище. У него был вид отчаянного головореза, каковым он, по их сведениям, и являлся. И не только из-за пыли и грязи. По его левой щеке змеился шрам, заставляя рот кривиться в лихой усмешке, сочетавшейся с яростным блеском глаз. И все же, поклонившись, он произвел на девушку впечатление истинного джентльмена, как будто за этой внешностью скрывались утонченные манеры.
Но он — отщепенец, человек вне закона, напомнила она себе. Его разыскивали за убийство и разные другие преступления — всего даже не упомнишь. И он был одной из причин, по которым ее дядя не желал покинуть Логовище. Только за это она готова была возненавидеть его.
Почему же тогда у нее так бешено бьется сердце? Почему она бежит прочь, хотя раньше никогда не бегала даже от самых отъявленных негодяев? Она научилась смотреть на них сверху вниз, так же отчаянно браниться и твердо отстаивать свое положение неприступной принцессы Логовища. Не только ее дядя заставлял их держаться на расстоянии, но и ее собственная холодность.
Бормоча себе под нос проклятия, она решила разыскать Робина. Его не было ни дома, ни на конюшне, хотя его лошадь стояла в стойле. Она направилась в кузницу. Энди Лоунтри, в котором текла кровь чероки, жил здесь уже пять лет. Он решил остаться, влюбившись в Хуаниту, мексиканскую девушку, работавшую у Розиты. Потом они поженились и были единственной в Логовище супружеской парой. Энди разыскивали за убийство, и Ники знала, что он никогда отсюда не уедет.
Энди стоял у жаровни и ковал подкову, под его бронзовой кожей перекатывались мощные мускулы. Он поднял глаза и приветливо улыбнулся.
— Я ищу Робина, — сказала Ники.
Улыбка исчезла.
— Он ушел с одним из братьев Янси, — ответил кузнец.
У Ники упало сердце. Из всех гостей, находившихся сейчас в Логовище, Кобб и Джон Янси были самыми худшими. Ники просила Робина держаться от них подальше, но он был в таком возрасте, что воспринял это как вызов. В свои пятнадцать лет он тоже чувствовал себя в Логовище как в тюрьме. Его единственными друзьями были бандиты и убийцы, и он тоже хотел стать одним из них. Научиться всему, что умели они, вызвать восхищение этих людей. Чем хуже была их репутация, тем больше он к ним тянулся. Возможно, он захочет подружиться и с Дьяволом, который имел почти столь же скандальную репутацию, что и братья Янси.
— Куда они пошли? — спросила она.
— К ручью. Я слышал, как Робин просил Кобба научить его быстро выхватывать оружие.
— У них же нет пистолетов.
Энди раздул меха, и огонь взметнулся к потолку.
— Вы же знаете своего брата. Он, наверное, выклянчил на время пистолет у одного из проводников.
Да, Ники его знала. Робин мог выманить птиц из гнезда, если бы захотел. У него была широкая, открытая улыбка и постоянное желание и готовность угодить, которые ее иногда пугали. Ведь это так легко было использовать в дурных целях.
— Спасибо, — сказала она. — Передай от меня привет Хуаните.
— Передам, — ответил Энди и, широко улыбнувшись, добавил:
— У нее будет маленький.
— Ах, Энди. Я так рада.
Его просиявшее на мгновение лицо снова омрачилось.
— Но я не хочу его воспитывать здесь. Слишком… — Он замолчал, словно вдруг вспомнил, с кем разговаривает.
— Я понимаю, — мягко произнесла она. Слишком здесь много зла. Эти не сказанные вслух слова на мгновение повисли в воздухе. — Куда же вы поедете?
— Может, в Мексику. У Хуаниты там семья.
— Мы будем без вас скучать.
— Вам тоже нужно уехать отсюда, мисс Ники, вам и Робину, пока он не успел подружиться с этими злодеями.
— Я сейчас не могу покинуть дядюшку, — возразила она.
Энди кивнул, и она поняла, что он заметил, как болен ее дядя. Он был предан Томпсону, и до сих пор Логовище его устраивало. Но она понимала, что появление ребенка все меняло. Она чувствовала такую же потребность защитить Робина, который иногда казался ей скорее сыном, нежели братом. Ведь она носила его на руках, качала и кормила, когда он был совсем маленьким. Хотя и сама была ребенком.
— Когда вы собираетесь уезжать?
Она предполагала, что ее дядя беспрепятственно отпустит Энди из Логовища. Когда это пытались делать другие, Нат Томпсон провоцировал их на перестрелку. А Ната Томпсона никому еще переиграть не удавалось.
Энди ответил не сразу:
— Где-нибудь через месяц.
Интересно, поделился ли Нат с Энди своими собственными намерениями покинуть Логовище? Вряд ли. Нат Томпсон любил Энди и доверял ему, но его доверие не было столь безгранично. Он часто говорил Робину, что у изгоя не может быть друзей. Верность разбойников — это миф. Всегда приходится оглядываться, не собирается ли кто-нибудь нанести удар в спину. Всегда.
И Ники очень бы хотелось, чтобы Робин прислушивался к советам своего дяди.
Она поспешила в конюшню и оседлала Молли. Она найдет Робина. Возможно, эти поиски отвлекут ее от мыслей о новом «госте» и его серебристо-серых глазах, которые не выходили у нее из головы.
* * *
С блаженным вздохом Кейн опустился в жестяную ванну. Одной рукой он потер свежевыбритую щеку. Парикмахер был превосходный, вода горячая. Побриться здесь оказалось роскошью. Парикмахер брал в пять раз дороже, чем в любом другом месте, но Кейна это не беспокоило. Скорее даже забавляло. Ведь он тратил деньги Мастерса.
Он закурил длинную тонкую сигару, купленную также по довольно высокой цене. Да, он подобрался так близко к небесам, как только мог. Забравшись поглубже в воду, он постарался сосредоточиться лишь на своих непосредственных удовольствиях. Но не мог забыть о Дэйви. Заложнике, как цинично выразился Мастерс.
Он с неохотой вылез из ванны и натянул новую одежду, купленную в местном магазине. Голубые джинсы и темно-синяя рубашка. Чистый платок на шее. Старый уже восстановлению не подлежал. Он провел расческой по только что вымытым волосам, пытаясь пригладить их, и бросил на себя быстрый взгляд в зеркало. На лице явственно выделялся шрам. Он заработал его в честном бою, но по этой отметине в нем
