— Хорошо, — согласился Кантон, не вполне понимая, зачем он это делает.
Ее размалеванное лицо, крашенные-перекрашенные волосы, обрюзгшее тело внушали ему отвращение. Перед его внутренним взором стояла изящная, грациозная Каталина с горделивой осанкой и гневными изумрудами глаз. Кантон опрокинул себе в глотку стакан и тут же налил следующую порцию.
Женщина внимательно наблюдала за ним. Он похож на змею, посетила ее первая, безжалостная мысль. А на подходе была уже вторая. Марш улыбнулся, прекрасно зная, что улыбка повергнет ее в ужас. Он чертовски хорошо умел выбить почву из-под ног у любого человека, а уж заставить нервничать…
Пусть уж убирается побыстрее. Как Молли. Но эта женщина, похоже, была не из пугливых.
— Всего за 30 долларов, мой сладенький, ты получишь все тридцать три удовольствия. Что твое сердце пожелает.
— Нет, — отрезал Кантон и отодвинулся от стола, бросив несколько монет.
— Думаешь, ты слишком хорош для меня? — уязвленно спросила проститутка.
— Совсем наоборот, милашка, совсем наоборот.
Марш направился к дверям и по дороге снова увидел маленького человека, приткнувшегося к стойке бара со стаканом в руке. Совпадение, сказал сам себе Марш, выйдя на улицу и вдохнув полной грудью. Боже! Какой тяжелый дух стоял в этом салуне. Марш сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы освободить легкие от остатков запаха дешевой парфюмерии, немытых тел и разбавленного виски.
Кантон подумал о «Серебряной леди», о ее спокойной, сдержанной элегантности и снова о Каталине Хилльярд.
Его обычная осторожность была притуплена слишком большим количеством слишком быстро выпитого виски и мыслями о Кэт. На секунду Марш замешкался. По спине поползли мурашки, и он понял, что вел себя слишком легкомысленно. Прислонившись к стене, он нащупал рукой ложе винтовки, стараясь при этом выглядеть беззаботным. Все его инстинкты включились в работу, но было поздно. Трое, нет, четверо мужчин надвигались на него. Трое были вооружены дубинками. Четвертый вообще не нуждался ни в каком оружии. В нем было около шести с половиной футов, а руки по величине и силе не уступали лапам медведя- гризли. Выражения их лиц и жесты не оставляли сомнения в том, что они считали Марша своей жертвой. Кантон сразу же вспомнил предупреждение Девро о том, что его могут забрить в матросы на китайский корабль. А потом Марш вспомнил маленького человека, следившего за ним от самой «Славной дыры». И только тогда Кантон понял, что это не случайная встреча с хулиганами, а хорошо смонтированная ловушка. И теперь он знал, кто стоит за этими головорезами.
Молниеносным движением руки Марш выхватил винтовку. Почти одновременно с выстрелом он услышал крик одного из четверых, того, кто обходил его справа. Потом раздались еще крики, ругань и глухой, тяжелый удар в грудь.
Марш рухнул, не выпуская винтовки из рук.
Мгновенно придя в себя, Кантон сделал перекат и еще раз выстрелил в приближающихся мужчин. Один из них упал прямо на Марша, испачкав его кровью. Пока Кантон лежал на мостовой, придавленный телом, один из бандитов выбил у него винтовку. Сбросив раненого, Марш рванулся было за оружием, но получил сильнейший удар сначала в солнечное сплетение, потом по голове и потерял сознание.
Тедди закрывал салун, и Каталина, чуть живая от усталости, поднялась к себе. Была уже половина четвертого. Предыдущие ночи Каталина провела почти без сна. Женщина подошла к окну и выглянула на улицу. В отличие от предыдущих ночей, в окнах «Славной дыры» не было огней.
Каталина распустила волосы, и, когда они легли вдоль спины густой волной, принялась расчесывать их. Женщина вспомнила, что, когда она приводила себя в порядок к вечернему приему посетителей, из «Славной дыры» донеслось несколько чарующих мелодий, которые резко и натужно оборвались.
Каталина могла предположить только, что Марш нанял музыканта или тапера. Но вечером прозвучала совсем не та музыка, которую исполняют в увеселительных заведениях. Эти мелодии были плавными, благозвучными, и при этом в них звучала острая нота одиночества. Каталина не очень хорошо разбиралась в музыке, но ей показалось, что она слышала именно то, что называется хорошей музыкой. Может, она когда-нибудь пойдет на концерт классической музыки и… Нет, она была отверженной.
Так или иначе Каталина запомнила эти мелодии, и они не отпускали ее. Один раз вечером она поймала себя на том, что напевает их.
Интересно, подумала Каталина, не означает ли приобретение нового пианино, что в «Славной дыре» будет нечто сверх азартных игр и виски. Она предположила, однако, что наличие дополнительных развлечений будет обратно пропорционально количеству выпитого. Клиенты выпьют больше, если их не отвлекать. Но… вдруг… чем черт не шутит.
Черт бы его побрал — в любом случае.
Едва Каталина начала расчесываться, раздался стук в дверь, и, получив разрешение, вошел Тедди. Он выглядел озабоченным.
— Что-нибудь с Молли? — спросила Каталина, зная, что Тедди беспокоится о девушке.
— Нет, — ответил он. — Она у себя в комнате.
Замешательство вызвало паузу. Каталина вопросительно склонила голову набок.
— Капитан Делани прислал сказать, что ваши неприятности закончились, — проговорил наконец Тедди.
— Неприятности?
— «Славная дыра».
— Каким образом?
— Он устроил все дело так… что хозяина «Славной дыры» забрили в матросы. Капитан хочет, чтобы вы знали, что проблем больше не будет.
— Когда это случилось? — с дрожью в голосе поинтересовалась Каталина.
Тедди пожал плечами.
— Наверное, вечером.
— Ты знаешь, какие корабли отплывают утром?
Тедди отрицательно покачал головой. Кэт прикусила губку. Из «шанхаированных» почти никто не возвращался назад. Капитаны и владельцы судов не могли позволить им поведать кому-нибудь о том, как они попали на корабль и что там делали. Обычно перед окончанием плавания с таким матросом происходил несчастный случай. Каталина подумала о высоком незнакомце, его вызывающей улыбке и пружинящей походке хищника. Недолго он протянет на судне, где требуется железная дисциплина. Проклятый Делани. Она не просила его заходить так далеко. Одно дело неприятности со строительством, с получением лицензии, совсем другое… Если бы обычные средства не дали желаемого результата, она бы понаблюдала, честную ли игру в карты ведет Кантон со своими клиентами, и прижала бы его на жульничестве. Такие «домашние» способы расправы ничуть не отягощали совесть Каталины Хилльярд.
Быть «шанхаированным» — все равно что быть убитым. Однажды она уже убила человека. С тех пор она не может отмыть кровь с рук и избавиться от потрясения. В кошмарных снах она видит себя, убийцу, и все, что случилось той ночью. И она не хочет больше убийств.
— Нет! — внезапно крикнула от Тедди. — Скажи капитану Делани «нет». Пойди сам. Я не возьму этот грех на душу.
Тедди одарил ее одной из своих редких улыбок, которая преобразила его лицо, лицо бывшего боксера. Голубиная душа в оболочке свирепого бандита, подумала Кэт.
Она плотно закрыла дверь за Тедди, села за туалетный столик и в который раз принялась расчесывать волосы. Казалось бы, она должна испытывать чувство удовлетворения. Но вместо этого Каталина чувствовала внутреннюю опустошенность. Невыносимую пустоту.
Превозмогая боль, Марш поднялся. Голова болела; в воздухе стоял странно знакомый сладковато-едкий запах. Кантон постарался вспомнить, что бы это могло быть. Оказалось, что сосредоточиться на разгадывании этой загадки приятнее, чем испытывать приступы боли.
Такой знакомый запах. Вспомнил!
Безобразные стоны и крики. Скрежет хирургической пилы, вгрызающейся в живую кость. Полевой госпиталь. Хлороформ. Марш проследил последовательную связь причин и следствий и пришел к окончательному выводу. До того как его избили, ему подмешали в спиртное наркотики.
Марш медленно, с трудом открыл глаза. Свет был приглушенный, тусклый, и это было хорошо. Вряд ли
