Элизабет заметила, с какой симпатией смотрит он на Барбару, и ей захотелось предостеречь его. Барбара была прекрасной актрисой, и Элизабет очень сильно сомневалась, что та на самом деле так уж печется о Саре Энн.
— О! — одарила Бена признательной улыбкой Барбара. — Я понимаю.
Она обернулась к Саре Энн:
— Тогда, конечно, ты должна носить именно этот шарф. И, надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне о своей маме.
Сара Энн поняла, что выиграла эту партию, и улыбнулась.
Элизабет наблюдала, как Бен помогает девочке выбрать еду, терпеливо спрашивает, чего ей хочется, как кладет на ее тарелку пару лепешек и яйцо. Закончив с заказом Сары Энн, Бен щедро наполнил свою тарелку ветчиной, лососем, яйцами и лепешками. Затем уселся, подвинул Саре Энн ее стул. На него, как и вчера, была предусмотрительно положена высокая подушка, и Бен благодарно улыбнулся Элизабет. Но даже эта мимолетная улыбка заставила быстрее биться ее сердце.
Сара Энн тоже посмотрела на Элизабет.
— Вы говорили, что мы можем пойти поискать пони.
— Это как твой папа скажет, — ответила Элизабет. Она испытующе посмотрела на Бена: чье предложение он сейчас примет? Ее или Барбары? Мастерс кивнул.
— Сейчас самое главное — найти для Сары Энн пони. Остальное может подождать. — Он обернулся к Барбаре и добавил:
— А покупками мы, конечно, займемся, но чуть позже. Скажем, на той неделе. На этой не выйдет: я должен съездить в Эдинбург, чтобы повидаться с Джоном Алистером.
— Я поеду в Эдинбург вместе с вами, — быстро сказала Барбара. — Познакомлю вас с дорогим мистером Алистером и еще с несколькими нужными людьми. Моя семья — Маклеоды — содержат в городе дом, там вы и сможете остановиться.
Бен задумался. Удобно ли это?
— Нет, знаете ли, я, пожалуй, предпочту остановиться в гостинице.
— Да что вы, не волнуйтесь! — сказала Барбара, — Вы никого не стесните. А я сама поживу у своей сестры. Она замужем за маркизом, членом парламента.
Элизабет чуть заметно усмехнулась. Все, конечно, так, если не считать сущей мелочи, о которой Барбара забыла упомянуть: они с сестрой видеть друг друга не могли, не то что жить под одной крышей.
— А как насчет Хью? — спросила Элизабет и тут же пожалела об этом. Дернул же ее черт за язык! Барбара смерила ее раздраженным взглядом.
— Хью сам о себе может позаботиться.
— Как и я, — сказал Мастерс. — И я на самом деле предпочел бы гостиницу. Тем более что мы едем туда всего на один день.
— Мы?
— Сара Энн и я.
Лицо Барбары вытянулось.
— А я полагала, что Фиона и Мэйзи присмотрят за нею здесь.
Бен уже знал, что Фиона была поварихой, а Мэйзи — горничной Барбары. Кстати, сестра Мэйзи, Эффи, была горничной Элизабет. Именно они, сестры, убирали вчера комнаты Бена и Сары Энн.
— Нет, — твердо сказал он. Барбара вновь пожала плечами.
— Все равно я буду рада поехать вместе с вами. Мне нужно купить кое-что из одежды.
На этот раз Элизабет сдержалась и не сказала ничего, только слегка повела бровью.
— А вы, леди Элизабет, — спросил Бен Мастерс. — Вы не поедете с нами?
— Просто Элизабет, — поправила она. — Ведь, во-первых, мы с вами теперь родственники, а во-вторых, я знаю, что американцы не очень-то любят титулы.
Она улыбнулась и продолжила:
— Нет, спасибо за приглашение, но я не поеду. У меня масса дел здесь. Шэдоу в последнее время стал терять форму, нужно заняться им.
Бен Мастерс понимающе кивнул и вернулся к завтраку. Еда ему, похоже, пришлась по вкусу.
— Любите лепешки? — спросила она.
— Я люблю все, кроме джерки и хардтак.
— О, а что это такое? — удивилась она.
— Зачем вам это знать?
— И то верно.
В глазах Бена промелькнуло раскаяние и он пояснил:
— Хардтак — это жесткие, как камень, сухари из муки и воды, а джерки — вяленое мясо, которое никак не разжуешь. Правда, и то и другое практически не портится, поэтому их берут, когда нужно ехать в далекое путешествие.
— В путешествие?
Бен замялся, и Элизабет догадалась — почему. Интересно, что он хочет скрыть?
— Ну, например, когда уезжаешь надолго верхом, — сказал он после паузы.
Так, так. А ведь совсем недавно он говорил, что лишь «немного» ездит верхом. Но, позвольте, сколько же на самом деле нужно ездить, чтобы брать с собой эти… как их… джерки и хардтак?
— А что, в Америке нет железных дорог? — спросила Барбара.
Бен удивленно посмотрел на нее.
— Почему же? Есть, конечно, но Америка — это очень большая страна, и в ней еще полно таких мест, где не только железных, но и простых дорог нет.
— Интересно было бы побывать там когда-нибудь, — мечтательно протянула Барбара.
— А индейцев не испугаетесь? — спросил он.
Барбара повела плечами.
— Но разве в Нью-Йорке есть индейцы?
— В Нью-Йорке нет. Индейцев полно на Западе.
— Тогда скажем так: мне очень интересно было бы побывать в Нью-Йорке.
— А я предпочла бы увидеть Запад, — сказала Элизабет. — Я много читала о нем. Говорят, что горы там гораздо больше, чем у нас в Хайленде.
— Элизабет родом из Хайленда, — извиняющимся тоном сказала Барбара.
Элизабет знала, что Хью и Барбара считают, что все уроженцы Хайленда, горцы, — варвары и дикари. В свою очередь, она сама была убеждена в том, что горцы, да и в целом шотландцы, гораздо лучше относятся к своим соседям — уроженцам Англии, чем те к горцам.
— Было бы любопытно как-нибудь съездить в Хайленд, — сказал Бен, ловко уводя разговор в сторону от собственной персоны.
Элизабет подумала о том, с какой радостью она показала бы ему свою родину. Она очень любила скалистые, величественные горы. Как хотелось бы ей оказаться сейчас там, среди их суровой красоты, а не здесь, в этом однообразном равнинном краю!
— Летом, — сказала она, — их склоны покрыты вереском. Это самое лучшее время, чтобы побывать в Хайленде. А зимой там холодно.
— Мне вообще Шотландия кажется на редкость холодной страной, — сказал Бен. — Ветер так и пронизывает насквозь.
— А в Америке зимы другие? — звенящим от напряжения голосом спросила Барбара.
«А она не на шутку взбешена, — подумала Элизабет. — Впрочем, есть с чего. Впервые в жизни мужчина не стал ее жертвой с первого взгляда».
— Смотря где, — ответил Бен. — Зима в Колорадо или, скажем, в Чикаго — тоже не подарок, но там, по крайней мере, хоть не так сыро.
Сара Энн нетерпеливо заерзала, и Элизабет, заметив это, встала из-за стола. Пусть у нее самой и не было детей, но она понимала, что ребенку трудно так долго усидеть на одном месте.
— Если вы готовы, — сказала она Мастерсу, — мы могли бы пойти на конюшню. Каллум, наш тренер,
