мрамора здание это превосходило все, что до того времени было сооружено в Иверии. В нем Давид впоследствии поставил древние престолы побежденных им персидских царей Хозраидов, их золотые светильники, венцы, ожерелья, а также чаши царей арабских, взятых им в плен.
В Дарьяльском ущельи, на высокой скале, угрюмо нависшей над самой Военно-Грузинской дорогой, видны развалины древних ворот, запиравших некогда вход в грузинские земли. Эти ворота, основанные задолго до Рождества Христова царем Мирваном и потом разрушенные, были возобновлены Давидом и составляют один из памятников, оставленных им в Грузии.
Проводя всю свою жизнь в тревогах ратных, одной рукой сокрушая врагов и другой поднимая опрокинутое ими, Давид умел владеть не одним мечом: он был величайшим богословом своего времени. Ничего так не любил победоносный царь, как чтение Священного Писания. При нем было два собора для исправления церковных книг, а на добытые от врагов сокровища строились церкви и при них учреждались школы для образования юношества.
Давид умер во цвете сил, пятидесяти трех лет, оставив свое царство могущественным и спокойным. Народ грузинский прозвал его Возобновителем, а церковь причислила к лику святых. Умирая, Давид избрал местом своего успокоения порог созданной им Гелатской церкви, для того, чтобы всякий, переступающий через могилу царя, помолился за душу его. Над могилой своей он повелел поставить некогда плененные им железные Дербентские ворота, которые, замыкая храм, служили царю надгробным мавзолеем.
На церковном пороге и поныне лежит большая гранитная плита, а на ней большими грузинскими буквами начертано: «Се покой мой во век века, зде веселюся, яко изволих и». Одной половины железных ворот уже нет; как говорят, она употреблена для гвоздей на церковную крышу. Но другая половина существует и поныне. Арабская куфическая надпись на ней гласит, что ворота были скованы во имя Бога благого и всемилосердного славным эмиром Шавиром, сыном эль-Фазла, в 455 году геджры, в 1077 году христианской эры.
Но кости святого царя не долго оставались в назначенной им могиле: Соломон Великий впоследствии перенес их в тайное место под своды соборного жертвенника, чтобы спасти от хищных лезгинов.
Период могущества Грузии продолжался сто двадцать лет, от Давида до кончины правнучки его Тамары. Грузинские летописи не находят никого равным этой великой царице, кроме Вахтанга Гург-Аслана и Давида Возобновителя, и называют ее не иначе, как царем, а не царицей.
Народ в течение семи веков горделиво хранит память великой жены, подарившей его некогда могуществом и славой, и окружает ее имя ореолом поэтических легенд, приписывая царице Тамаре все славные дела и величавые памятники Грузии. В каждой местности страны полумифический образ великой царицы принимает свой особенный оттенок, выражающий представление народа о чем-то высшем, недосягаемом. Так, в Сванетии, где имя Тамары осталось единственным памятным для народа историческим именем, из воинственной жены она сделалась предметом суеверного религиозного почитания и вместе с тем идеалом чарующей волшебной красоты. Песни сванетов увенчивают смертную, подверженную страстям своего пола, обожаемую царицу золотой диадемой, одевают ее в светоносные одежды и украшают драгоценными каменьями – и это высший образ, до которого могла дойти наивная народная фантазия. Предания рисуют Тамару великодушной и щедрой, и одна из легенд рассказывает следующее. В торжественный день, когда царица собиралась в Гелатский собор и прикрепляла драгоценные лалы к царской повязке, ей пришли сказать, что нищая просит милостыни у дверей ее монастырского терема. Царица велела ей подождать, а когда вышла, то нищей уже не было. Смущенная Тамара, упрекая себя, что отказала убогой в милостыне, сняла с себя бывшую виной ее замедления повязку и надела на венец Богоматери.
Достоверная история, переплетенная легендарными преданиями, в следующих чертах рисует судьбу и деятельность царицы Тамары (1184-1212). По свидетельству русского историографа, она вышла замуж за сына Андрея Боголюбского, Георгия, который в первое время ознаменовал себя славными победами. Однако по причинам, о которых нет достоверных сведений, брак этот скоро был расторгнут, и Георгий удалился в Константинополь. Когда по настоянию народа Тамара должна была выбрать себе второго мужа, то из многочисленных искателей ее руки, в числе которых предание называет сыновей греческого императора и султана испанского, она остановилась на осетинском князе Давиде Сослане (то есть Прекрасном), происходившем также из рода Баграти-дов. Но Георгий не смирился с потерей трона и скоро появился в Грузии с греческим войском. Он нашел в стране не много приверженцев и скоро, разбитый, был выдан в руки царице. Великодушная Тамара дала ему свободу с условием оставить навсегда Грузию.
Между тем, Грузии предстояла борьба с персами, сарацинами и турками, никогда не оставлявшими своих притязаний и набегов даже во времена ее наибольшего могущества.
Сослан ходил в Персию, одержал много побед и, взяв Ганжу, овладел огромной добычей; множество пленных, лошадей, верблюдов, золотых и серебряных сосудов были наградой победителей, а вслед за тем Тамара послала войска выгнать турок из Карса, и при появлении грузин неприятель бежал, оставив крепость без боя. Тогда знаменитый султан Алеппо, удивленный победами иверийцев, послал против них восьмисоттысячную армию, в которой было сто тысяч одной кавалерии. Рыцарственный Нурредин известил Тамару о нашествии, обещая милость ей, в случае согласия быть его женой, и каждому, кто примет ислам. Но когда посланник объявил эту волю султану, то, как говорят, воевода Захария Мхарзели (Долгорукий) ответил ему пощечиной, повергшей его замертво на землю. Вызов был принят, и война началась. Грузины, встретив необъятный лагерь султана в Бассионе, первые начали кровопролитнейшую из битв и нанесли туркам решительное поражение. Пленных, по преданию, было взято так много, что на каждого грузинского воина их приходилось по двадцать; сокровища переполнили лагерь победителей, и при царском столе с тех пор не употребляли других сосудов, кроме серебряных и золотых; драгоценные же камни и жемчуг меряли мерами.
Несметные богатства, приобретенные Тамарой в войнах, послужили поводом к столкновению Грузии с Византией. Корыстолюбивый император Алексей Ангел, узнав о богатых дарах царицы монастырям, однажды приказал ограбить монахов, проходивших из Грузии через Константинополь. Разгневанная Тамара начала с императором войну и овладела Трапезундом и другими областями по северному побережью Черного моря. Из них Тамара впоследствии и образовала Трапезундскую империю с целью затруднить распространение магометанства на малоазиатских и кавказских берегах.
На двадцать четвертом году царствования Тамара овдовела, но личное горе не мешало царице вести Грузию по пути развития и славы, и военные дела ее не прекращались до самой смерти.
Ее политическая выдержка и воинская отвага ярко выражаются в следующем эпизоде. В 1208 году султан ардебильский, в великую субботу, когда все были в церкви, внезапно подступил к Ани, ворвался в город и произвел страшное кровопролитие. Двенадцать тысяч жителей были убиты, и город разграблен. Тамара решилась отплатить султану подобным же поступком. Она дождалась мусульманского поста, и в самую ночь полнолуния, лишь только крик муллы с минарета пробудил правоверных, войска Тамары ворвались в Ардебиль и мгновенно овладели им. Двенадцать тысяч жителей, как в Ани, были убиты, город разграблен и разрушен, а султан с женами и детьми отведен в плен. В последовавшем затем походе на Иран грузинское войско, овладев Тавризом и разграбив в Хороссане Гургану, взяло столько добычи, что не могло уже продолжать поход и возвратилось домой. Города и селения по дороге выносили победителям дары, и грузины с торжеством вступили в Тифлис.
Влияние царицы распространилось далеко в Осетию, за хребет Кавказский: непокорные горцы смирились перед ее оружием и принимали крещение. Следом за грузинским воином шел грузинский священник и армянский купец – и по течению Куры, Алазани, Лиахвы и Терека развивалась деятельная жизнь и христианская гражданственность.
Эпоха Тамары не была только эпохой военного могущества, а почитается и золотым веком литературы и просвещения. В ее время жил знаменитый Шота Руставели – Гомер Грузии, оставивший после себя бессмертную поэму «Витязь в тигровой шкуре», стоящую во главе грузинской поэзии.
Легендарная история, приписывающая Тамаре все замечательные памятники Грузии, не далека от истины, потому что множество памятников оставлено именно ею. Тамара повсюду оставила после себя неизгладимые черты своей деятельности и, как выражается один из историков, «написала свое имя каменными твердынями на горах и долинах Грузии». Церкви и кресты на неприступных скалах, внутри самых диких ущелий на Черном и Каспийском поморье и даже по ту сторону гор – немые свидетели ее величавой эпохи.
