Здесь кончается повесть о гибели Фер Диада.
Тем временем явились на помощь и выручку Кухулину улады Сенал Уатах, два Мак Фекке, Муйредах и Котреб. Отвели они его к ручьям в потокам Конаилле Муиртемне, чтобы омыть и освежить его раны, порезы, следы от бессчетных ударов и язвы в воде тех ручьев и потоков. Ибо, храня и оберегая Кухулина, погружали Племена Богини Дану целебные травы и зелья в ручьи и потоки Конаилле Муиртемне, отчего поверхность их стала зеленой и пятнистой. Вот названия рек, что исцелили Кухулина: Сас, Буас, Бит-лан, Финдглайс, Глеойр, Гленамайн, Бедг, Тадг, Теламейт, Ринд, Вир, Брениде, Дихаем, Муах, Милиук, Кумунг, Куиленн, Гайнемайн, Дронг, Делт, Дубгласс. Между тем велели ирландцы своему первому гонцу Роту отправиться охранять и стеречь их на Слиаб Фуайт, чтобы не напали та них улады неслышно и незаметно. Пошел Мак Рот к Слиаб Фуайт и недолго пробыв там, заметил человека на колеснице, что ехал прямо к нему с севера. И был человек в колеснице совершенно нагим, безо всякой одежды или оружия, не считая железного прута в руке, которым он погонял лошадей и своего возницу. И казалось тому человеку, что, когда доберется, уж не застанет в живых воинов. Воротился Мак Рот к Айлилю, Медб, Фергусу и другим благородным ирландцам, чтобы рассказать об увиденном. — Ну как, Мак Рот, — спросил Айлнль, — видел ли ты кого из уладов, идущих по следу войска? — О том ничего я не знаю, ответил Мак Рот, — видел зато одинокого воина на колеснице, что ехал прямо через Слиаб Фуайт. Был тот человек совершенно нагим, безо всякой одежды или оружия, не считая железного прута в руке, которым он погонял лошадей и своего возницу, ибо казалось ему, что, когда доберется, уж не застанет в живых наше войско.
— Не скажешь ли, кто это был, о Фергус? — спросил Айлиль.
— Не иначе, — сказал тут Фергус, — как едет Кетерн, сын Финтана.
Не ошибся Фергус, ибо и вправду ехал к ним Кетерн, сын Финтана. Вскоре приблизился он к ирландцам и напал на крепость и лагерь воинов, разя их повсюду вокруг, но и сам отовсюду вокруг получая удары. Вскоре, с висящими наружу кишками и внутренностями, покинул он лагерь и направился туда, где лечился и исцелялся Кухулин. И попросил он у Кухулина лекаря, что исцелил бы и вылечил его.
— Что ж, друг мой Лаэг, — сказал тогда Кухулин, — иди теперь в лагерь и крепость ирландцев и позови их лекарей исцелить Кетерна, сына Финтана. Клянусь, что если они не придут, то хоть под землей или в запертом доме настигнет их смерть и погибель еще до этого часа назавтра.
Отправился Лаэг в лагерь и крепость ирландцев и позвал их лекарей исцелить Кетер-на, сына Финтана. Воистину не рады были они отправляться лечить своего врага, чужеземца и недруга, но устрашились они гибели и смерти от руки Кухулина и оттого пошли. И к каждому, кто приближался к нему, обращал Кетерн свои кровавые раны, порезы, следы от ударов и язвы, и всякому, кто говорил „Не будет он жить. Нельзя его вылечить“, отвешивал кулаком правой руки удар посередь лба, выдавливая мозги через уши и швы черепа. Так погубил он ни много ни мало четырнадцать ирландских лекарей, по лбу же пятнадцатого лишь скользнул его удар, но и тот долго лежал без памяти среди тел остальных. Звали его Итал н был он врачевателем Айлиля и Медб.
Попросил тогда Кетерн у Кухулина другого лекаря, что исцелил бы и вылечил его.
— Что же, друг Лаэг, — сказал Кухулин, — отправляйся к знахарю Фингину к Ферта Фингин у Леккайн Слебе Фуайт, что лечит самого Конхобара, и приведи его к нам исцелять Ке-терна, сына Финтана.
Отправился Лаэг к знахарю Фингину, что лечит самого Конхобара, к Ферте Фингин у Леккайн Слебе Фуайт, и попросил его пойти исцелить Кетерна, сына Финтана. Согласился Фпнгин, а когда пришел, обратил к нему Кетерн свои кровавые раны, порезы, следы от ударов и язвы.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — попросил Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Это легкая рана, что ненароком нанес тебе твой сородич, — от нее не умрешь ты до срока. — И верно, — сказал Кетерн, — приблизился там ко мне воин, пышноволосый, с плащом голубым и серебряной заколкой. Был у него гнутый щит с зубчатой кромкой, а в руке пятиконечное копье да маленькое зазубренное копье. Нанес он ту рану, да и я легко ранил его. — Знаю я этого человека, — сказал тут Кухулин, — то Илланд Нларклес, сын Фергуса. Не желал он своей рукой погубить тебя. Лишь чтоб не решили ирландцы, будто он им изменил или предал, нанес он этот легкий удар. — Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн. Оглядел Фингин рану и молвил:
— Это дело рук благородной женщины.
— И верно, — сказал Кетерн — приблизилась ко мне женщина, высокая, прекрасная, длиннолица», бледная, с золотистыми прядями волос. На ней был пурпурный плащ, а в нем на груди золотая заколка. Прямое, остроконечное копье сверкало в ее руке. Нанесла она мне эту рану, да и я легко ранил ее.
— Знаю я эту женщину, — молвил Кухулин, — то была Медб, дочь Эоху Фейдлеха, верховного правителя Ирландии. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для нее твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Два героя нанесли ее.
— И верно, — ответил Кетерн, — приблизились ко мне два мужа, пышноволосых, одетых в плащи голубые, с серебряными заколками на груди. На шее у каждого был обруч чистейшего белого серебра.
— Знаю я этих двоих, — молвил Кухулин, — то были Ол и Отине, люди из свиты Айлиля и Медб. Всякий раз, как идут они в битву, знают, что не уберечься кому-то от раны. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану.
— Два воина приблизились ко мне, — сказал Кетерн, — величавых, прекрасных. Каждый нанес по удару копьем, да и я поразил вот этим одного из них.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Рана уж вся почернела, ибо, пронзив его, сердце скрестились те копья. Здесь не могу я провидеть
