— Будь по-твоему, — ответили все, — но от того же поручительства не достанется плода твоей руке, дома и земли, золота и серебра, скота и еды, податей и возмещения до той поры.
— Получите все, как желаете, — отвечал на это король.
И оттого просил он об отсрочке, что желал собрать могучих мужей из сидов, как прозвали фоморов, и подчинить Племена силой. Воистину Нелегко ему было расставаться с царством.
Потому пошел Брес к своей матери и пожелал узнать какого он рода.
— Знаю о том, — ответила Эри и отвела сына к холму, с которого некогда заметила в море серебряный корабль. Подошла она к берегу и Достала кольцо, что хранила для сына, и пришлось оно Бресу впору на средний палец. Никогда прежде не желала женщина продавать иль дарить кольцо, ибо до того дня никому оно не было впору.
Пустились они в путь и вскоре достигли земли фоморов. Там предстала пред ними бескрайняя равнина со множеством людских сборищ. Приблизились они к тому, что каралось им самым прекрасным, и там принялись их расспрашивать. И сказали они в ответ, что были из людей Ирландии. Тогда спросили те люди, нет ли с ними собак, ибо по их обычаю, собираясь вместе, вызывали друг друга на состязание.
— Есть у нас собаки, — отвечал Брес, а когда пустили их наперегонки, оказалось, что собаки Племен Богини проворнее. Пожелали узнать те люди, не привели ли они лошадей для скачек,
— Есть у нас лошади, — молвил Брес, и снова кони Племен Богини обогнали коней фоморов.
И спросили тогда, есть ли средь них человек, чья рука отличится в искусстве владения мечом, но не нашлось никого, кроме самого Бреса. Лишь только взялся он за рукоять меча, как отец его увидел перстень и захотел узнать, кто был тот воин. Отвечала за Бреса Эри, что перед ним королевский сын и рассказала все то, о чем мы поведали прежде.
Опечалился отец и молвил: — Что привело тебя к нам из краев, где ты правил? И отвечал ему Брес: — Лишь одна моя лживость и дерзость тому причиной. Я лишил их сокровищ, богатств и еды. Ни возмещения, ни дани не платили они до сего дня.
— Недоброе это дело, — ответил отец. — Лучше их благо, чем их королевская власть. Просьбы их лучше проклятий. Зачем ты явился?
— Пришел я просить у тебя воинов, — ответил Брес, — дабы подчинить эту землю силой.
— Не пристало неправдой захватывать то, что не удержал ты честью, — сказал Элата.
— Какой же совет ты мне дашь? — молвил Брес.
И отослал его Элата к величайшим героям — Эалору, внуку Нета, правителю Островов, Инцеху, сыну Де Домнанн, владыке фоморов, и те собрали воинство от Лохланна к западу, дабы силой отнять королевскую власть и обложить данью Племена Богини. Сплошная вереница их кораблей тянулась от Островов Чужеземцев до самой Ирландии.
Дотоле не знала Ирландия силы грозней и ужасней, чем войско фоморов. Люди из Скифии Лохланн и с Островов Чужеземцев были соперниками в этом походе.
Теперь же о Племенах Богини.
После Бреса снова Нуаду стал их королем и как-то однажды позвал Племена Богини на славный пир в Тару. Меж тем, держал туда путь воин по имени Самилданах. Два привратника были тогда в Таре и звали их Гамал, сын Фигала, да Камал, сын Риагала. Заметил один из них незнакомых людей, приближавшихся к Таре, и во главе их был благородный юный воин, отмеченный знаками королевского сана.
Повелели они привратнику объявить о них в Таре, а тот пожелал узнать, кто перед ним.
— Видишь ты Луга Лоннансклеха, сына Киана, сына Диан Кехта и Этне, дочери Балора, того, что приемный сын Таллан, дочери Магмора, короля Испании и Эхайда Гайрух, сына Дуаха.
И спросил привратник Самылданаха: — Каким ремеслом ты владеешь? ибо не знающий ремесла не может войти в Тару.
— Можешь спросить меня, — отвечал Луг, — я плотник.
— Ты нам не нужен, — молвил привратник, — есть уж у нас плотник, Лухта, сын Луахайда.
— Спроси меня, о привратник, я кузнец, — сказал Луг.
— Есть между нами кузнец, — ответил привратник, — Колум Куалленех трех невиданных приемов.
— Спроси меня, я герой, — сказал Луг.
— Ты нам не нужен, — ответил привратник, — воитель могучий есть в Таре, Огма, сын Этлиу.
— Спроси меня, я играю на арфе, — снова сказал Луг.
— Ты нам не нужен, ибо есть уж среди нас арфист, Абкан, сын Бикелмоса, что был призван из сидов людьми трех богов.
— Спроси меня, — молвил Луг, — я воитель.
— Не нужен ты нам, — ответил привратник, — в Таре бесстрашный Бресал. Эхарлам, сын Эхайда Баетлама.
Снова Луг молвил: — Спроси меня, я филид и сведущ в делах старины.
— Нет тебе места средь нас, — отвечал тот, — наш филид Эн, сын Этомана.
И сказал Луг: — Спроси меня, я чародей. Ты нам не нужен, — отвечал привратник, — есть уж у нас чародеи, да немало друидов и магов.
Сказал Луг: — Спроси меня, я врачеватель. Ты нам не нужен, — промолвил привратник, врачеватель средь нас Диан Кехт.
— Спроси меня, — снова сказал он, — я кравчий.
— Ты нам не нужен, — ответил привратник, — наши кравчие это Делт, Друхт, Дайте, Тае, Талом, Трог, Глеи, Глан и Глези.
— Спроси меня, — сказал Луг, — я искусный медник.
— Ты нам не нужен, есть среди нас уже Кредне.
И тогда снова заговорил Луг. — Спроси короля, — сказал он, — есть ли при нем человек, что искусен во всех тех ремеслах. Если найдется такой, то покину я Тару.
Направился привратник в королевские покои и обо всем рассказал королю.
— Юный воин пришел к входу в Тару, — сказал он, — что зовется Самилданах. Все, в чем народ твой искусен, постиг он один, человек всех и каждого дела.
И тогда повелел король расставить перед Самилданахом доски для игры в фидхелл и всякий раз тот выигрывал, сделав Кро Луга. Надо сказать, что хотя игра в фидхелл и была придумана во времена троянской войны, в ту пору еще не знали ее ирландцы, ибо разрушение Трои и битва при Маг Туиред случились в одно время.
Когда ж рассказали о том Нуаду, то король молвил: — Пропустите его, ибо до сей поры равный ему не подходил к этой крепости.
Тут пропустил Луга привратник, а тот вошел в крепость и воссел на место мудреца, ибо и вправду был сведущ во всяком искусстве.
Поднял тогда Огма величайший камень, сдвинуть который было под силу разве лишь восьмидесяти упряжкам быков, и метнул его через покои за стены крепости. Желал он испытать Луга, но тот зашвырнул его обратно на середину королевского покоя, а потом поднял отколовшийся кусок и приставил к камню.
— Пусть сыграет для пас на арфе, — молвили люди короля. И тогда дремотною песнью погрузил их Луг в сон, и проспали они до того же часа назавтра. Грустную песнь сыграл им воин, и все горевали да плакали. Песнь смеха сыграл им потом, и все они веселились да радовались.
Когда же проведал Нуаду о многоискусности воина, то подумал, что поможет он им избавиться от кабалы фоморов. Принялись Племена Богини держать о нем совет, и порешил Нуаду обменяться местами с Лугом. Сел тогда волн на королевское место, и сам Нуаду вставал перед ним до исхода тринадцати дней.
А затем встретился он с двумя братьями, Дагда и Огма, у Греллах Доллайд, куда явились и братья Нуаду — Гоибниу и Диап Кехт.
Наедине целый год вели они там разговор, отчего и зовется Греллах Доллайд Амрун Людей Богини.
Тогда призвали они к себе друидов Ирландии, своих врачевателей и возниц, кузнецов в хозяев заезжих домов и брегонов, дабы в тайне расспросить их.
И спросил Нуаду у чародея по имени Матген, какова была власть его чар. Отвечал тот, что своим
