ставленник Тимура – Койричак-оглан, сын Урус-хана. {506} Впрочем, его власть распространялась лишь на остатки города и пригороды, в регионах же Золотой Орды царила полная анархия. Дошло даже до того, что русские князья осмелились вновь выступить против Орды: в октябре 1395 г. царевич Ентяк, владетель Казани, вместе с нижегородским княжичем Семеном Дмитриевичем захватил Нижний Новгород, в ответ на что Василий Московский выслал против них войска, которые изгнали захватчиков и в течение ноября 1395 – февраля 1396 гг. разоряли ордынские владения на Волге. {507}
Только в 1396 г. Токтамыш вновь заявил о себе: во главе своих приверженцев он появился в Крыму и, наконец, покончил с Таш-Тимуром, который в это время вновь провозгласил себя ханом. По одним сведениям, Таш-Тимур был убит, по другим – бежал к Тимуру в Мавераннахр. {508} Сам Токтамыш решил на некоторое время удовлетвориться ханской властью в пределах полуострова. Укрепляя свою власть в Крыму, он вступил в какой-то конфликт с кафинскими генуэзцами, возможно, поддержавшими узурпатора Таш-Тимура: источники сообщают, что Токтамыш осаждал Кафу в 1397 г. {509}
Между тем, в Сарае произошел новый переворот: оставшись без поддержки Тимура, Койричак-хан оказался неспособен противостоять многочисленным противникам и в 1397 г. был свергнут Тимур-Кутлугом и Идигу-мангытом, которые вновь заключили союз. Тем не менее, и победители понесли потери, поэтому некоторое время спустя Токтамыш рискнул перехватить у них сарайский трон и даже снова отправил своих послов к рязанскому великому князю Олегу Ивановичу. {510} Однако торжество хана оказалось весьма недолгим, в том же богатом событиями 1397 г. Тимур-Кутлуг и Идигу выбили Токтамыша из столицы. Подчинив своей власти все Поволжье, они решили окончательно добить своего врага и во главе своих основных сил вторглись в Крым, где он нашел временное убежите Токтамыш был вынужден бежать и с полуострова. Излишне говорить, что местное население не выразило намерения лечь костьми за того, кто разгромил и выгнал из Крыма их потомственного правителя Таш-Тимура!
Но даже этот разгром не заставил Токтамыша отказаться от попыток вернуть себе верховную власть. На рубеже 1397/1398 гг. он очутился в литовских владениях, и великий князь Витовт, двоюродный брат польского короля Ягайло, выделил ему земли под Каневом и Черкассами. {511} Хан заключил с Витовтом соглашение, текст которого (вероятно, «в вольном пересказе») дошел до нас в составе русских летописей: «Поидемъ пленити землю Татарскую, победимъ царя Темиръ-Кутлуя, возмемъ царство его и разделимъ богатство и именiе его, и посадимь во Орде на царстве его царя Тахтамышя, и на Кафе, и на Озове, и на Крыму, и на Азтракани, и на Заяицкой Орде, и на всемъ приморiи, и на Казани; и то будетъ все наше и царь нашь, а мы не точiю Литовскою землею и Полскою владети имамы, и Северою, и Великимъ Новым городомъ, и Псковомъ, и Немцы, но и всеми великими княженiи Русскими, и со всехъ великихъ князей Русскихъ учнемъ дани и оброкы имати». {512} Как видим, Витовт и Токтамыш фактически делили между собой территорию почти всей Евразии! Дело оставалось за малым: нужно было «всего- навсего» победить Тимур-Кутлуга, занимавшего в это время ханский трон, и его бекляри-бека Идигу.
Витовт собрал войска, Токтамыш также созвал всех своих сторонников, и союзники двинулись в золотоордынские владения. На р. Ворскле их встретили войска Тимур-Кутлуг-хана. Поскольку Идигу и значительная часть ордынских войск еще не подошли, хан сумел затянуть переговоры и даже соглашался с беспрецедентными требованиями Витовта: он готов был признать себя «сыном» литовского князя, платить ему дань и чеканить монету с его портретом. Увлекшиеся торгом, Токтамыш и Витовт позволили Тимур- Кутлугу дождаться подхода Идигу, который немедленно прервал переговоры и 12 августа 1399 г. начал битву. {513}
До сих пор остается непонятным, как превосходящие по численности литовские войска, имевшие на вооружении даже артиллерию и занимавшие, к тому же, выгодную позицию, потерпели сокрушительное поражение. Виновником разгрома, судя по всему, стал опять Токтамыш – на этот раз из-за несогласованности действий со своим союзником. Идигу решил окружить противника, и Токтамыш, разгадав этот маневр, поспешил со своими войсками в тыл, чтобы не дать замкнуть круг. Витовт, не поставленный в известность о причине его действий, решил, что ордынские союзники бегут с поля боя, и сам приказал отступать. Отступление вскоре превратилось в повальное бегство, во время которого войска Тимур-Кутлуга и Идигу сумели перебить значительное число литовцев. Полегло немало русской, польской и литовской знати, среди погибших оказались даже герои Куликовской битвы – князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи и Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский. {514} Таким образом, победа Тимур-Кутлуга на Ворскле в какой-то степени могла считаться реваншем за разгром Мамая на Куликовом поле!
Естественно, ни о каком дальнейшем союзе с Витовтом после столь скандального разгрома не могло идти и речи. Токтамыш едва успел унести свою голову из владений разъяренного литовского князя, винившего хана в поражении. Путь Токтамыша лежал на восток, в восточные степи, где теперь царило безвластие – ведь Тимур-Кутлуг и Идигу всеми силами старались сохранить безопасность западных границ Золотой Орды.
В результате Токтамышу удалось в очередной раз собрать своих сторонников и, по некоторым сведениям, именно он стал основателем Тюменского юрта, из которого впоследствии выросло Сибирское ханство. {515} Его деятельная натура не могла смириться с тем, что сарайский трон потерян им навсегда, и хан продолжил борьбу за верховную власть.
Казалось, Токтамышу вновь может улыбнуться удача: в 1400 г. молодой еще Тимур-Кутлуг-хан таинственно скончался, и его сменил совсем юный двоюродный брат Шадибек. Кроме того, сарайские властители умудрились окончательно рассориться с Тимуром, который, по слухам, вновь был готов совершить поход на Золотую Орду. Однако, по мере того, как менялись ханы и снижался авторитет верховной власти, крепла власть фактического правителя Золотой Орды – бекляри-бека Идигу, который стал к этому времени главным противником Токтамыша. В течение 1400-1405 гг. между ними произошло не менее полутора десятков сражений, заканчивавшихся с переменным успехом. {516}В конце 1404 г. отношения между Идигу и Тимуром превратились в откровенно враждебные. Токтамыш углядел в этом свой шанс и немедленно отправил к Тимуру своих послов с письмом, в котором писал следующее: «За все плохое, что я сделал, получил сполна, все обернулось против меня. Если государь окажет милость, сжалится и простит мою вину, впредь никогда я таких дел не буду делать И пока я жив, ничего, кроме служения ему, не буду делать». Железный Хромец на этот раз поверил Токтамышу. Многократно битый хан уже не был тем самонадеянным юнцом, легко захватившим ханский трон и готовым броситься на любого противника. Теперь Тимуру предстояло иметь дело с достаточно пожилым и опытным правителем, который трижды подумает, прежде чем решится предпринять какие-то действия. И он выразил намерение помочь Токтамышу, как только завершит свой поход в Китай. {517} Но 18 февраля 1405 г. Тимур скончался, едва начав запланированный поход. Его смерть стала ударом для Токтамыша, который на этот раз, видимо, понял, что больше не сможет рассчитывать ни на чью поддержку.
Поняли это и его противники Шадибек-хан и Идигу, которые в течение 1405-1406 гг. все туже и туже сжимали кольцо вокруг владений бывшего Токтамыша. На рубеже 1406-1407 гг. хану, однако, удалось нанести серьезное поражение Идигу. {518} Но вскоре тот собрал новые войска и обрушился на расположенную в верховьях Тобола ставку Токтамыша, совершенно не ожидавшего нападения. В завязавшейся схватке Токтамыш-хан был убит. По одним сведениям, его убил Идигу, под другим – его старший сын Нур ад-Дин, по третьим – сам хан Шадибек. {519}
Многочисленные сыновья Токтамыша сумели спастись: одни бежали в Литву, другие нашли убежище в Москве Они унаследовали энергию отца и его претензии на власть, так что последующие полтора десятилетия истории Золотой Орды представляли собой бесконечную череду попыток «Тохтамышевичей» занять трон, некогда принадлежавший их родителю. Но ни один из отпрысков Токтамыша ни унаследовал отцовских организаторских способностей и умения привлекать к себе многочисленных сторонников, да и за
