дубинку и бросился бежать, вслед ему неслись Люськины ругательства, из которых написать можно только одно — ненормальный. Что ни говори, а ругаться она умела.
Семеныч, вытирая лицо рукавом, перепрыгнул заборчик и залетел в свой дом. «Надо же так опростоволоситься, нажалуется Кольке, он меня точно потом уделает», — размышлял несостоявшийся Отелло…
— Люсь! — крикнул он, подойдя к забору. — Извини, пожалуйста, у меня к тебе разговор есть. Ненароком получилось, я думал там не ты, а Колька.
— Ладно, подожди… сейчас оденусь.
Через три минуты появилась Люся, с какой-то чалмой на голове, показавшейся Василию похожей на маленькую тыкву из детского мультфильма.
— У меня Варя пропала, вернее, ушла от меня… — грустно сообщил Семеныч.
— Так давно пора… — начала Люся.
— Перестань… я без нее жить не буду… — расстроено перебил Вася, — А твой-то где?
— Мой-то? Дома… сказал: футбол досмотрит и приедет.
— А ты когда его последний раз видела?
— Вчера… я здесь ночевала… он же из-за этого чертова чемпионата все готов бросить и огород и все на свете, сказал — ночную трансляцию будет смотреть… потом утреннюю…
— Значит вчера… — задумчиво произнес Семеныч.
— Василий, а ты на что намекаешь — что Варя может быть с Николаем? — строго спросила Люся.
Семеныч, то переминался с ноги на ногу, то ковырял носком ботинка землю, то вертел головой и смотрел куда-то вдаль, не зная как ответить.
Люся, поджав губы и продолжая смотреть на него, вспомнила: «А почему бы и нет, этот рохля свою крышу на доме не мог починить, а Варька-то бегала все Кольку просила. А потом пока он делал, то квасу ему притащит, то полотенце мокрое, да и смотрела как-то не так на него».
— А ну, пошли за мной, — приказала Люся.
Зайдя в дом, вытащила из сумочки телефон и, уставившись в Василия, набрала номер мужа.
— Ты где, змей подколодный?!..Дома?… А почему не едешь…? А может не дома? Тогда трубку Оленьке дай… Оленька … доченька… как у вас там? …папе скажи, пусть поторапливается неча за футболом рассиживаться… и пусть хлеб по дороге не забудет купить, — так быстро переходя от высокого фальцета к своему обычному низкому грудному голосу, неестественному для такой маленькой женщины, она закончила разговор и захлопнула крышку телефона.
— Дурак ты Васька, наговариваешь на моего мужа, что попало. Да он побоится меня, что бы с кем-то романы крутить. Я ж из него потом котлету сделаю!
Василий вздохнул, в памяти промелькнул голос жены из кухни: «Вась! Тебе к котлетам рис или макароны варить?»
— Значит к другому ушла, — грустно ответил Василий, мысленно добавил: «Не одним же Колькой мир славится».
— Давно пора — только на огород приедете, уже у нее спрашиваешь: «Варёнок, а что сегодня есть будем?», — сердито сверкнув черными глазами, Люська передразнила голос Василия. — Что она хоть сказала когда уходила?
— Да не слушал я ее… футбол смотрел, одно только запомнил: «Вот уйду я от тебя…«…думал — шутит.
— Знаешь Вась, про любовников мне она своих ничего не рассказывала, не знаю даже — есть они у нее или нет. Ничем я тебе помочь не могу, ищи сам. Может на работе кого себе нашла, в понедельник придешь к ней на работу и все узнаешь. Ох, Васька, Васька, да где ж ты еще себе такую Варьку найдешь? Ищи пока горячо…
Пришел домой, телевизор включать не хотелось. Бесцельно бродил по всей квартире. Дети были в лагере, от этого чувство одиночества усиливалось и буквально разъедало все внутренности.
Уже вечером, при свете догорающего захода солнца, ворочаясь с боку на бок, Василий валялся на диване, до сна еще времени порядком много, но отсутствием Вари весь мир стал другим, даже любимый футбол стал неинтересен, ничего кроме ушедшей жены в голову не лезло.
«Как так можно — столько лет прожить и все бросить?…» — переживал, лежа на правом боку.
«Ну что я плохой совсем человек, так вот взять от меня и уйти? Ведь никогда даже не ругались… все наверно из-за того, что я недотепа?» — перевернувшись на левый бок.
«Недотепа…, недотепа… — кто сказал это слово? … Лисовский! Как я сразу не догадался!» — резко поднялся вдруг вспомнивший что-то важное Василий Семенович.
… Лисовский был старшим экономистом в отделе у Семеныча. Вечный бабник, пять раз женатый, почти лысый, похожий на Берию без очков, Аркадий Лисовский имел какое-то неотразимое и загадочное влияние на женщин, которые быстро теряли от него голову, из-за чего ему частенько доставалось от других мужей. Да и сами женщины, безжалостно брошенные им после непродолжительных встреч, потом нередко пакостили, писав ему на входной двери всякие непристойности.
А в тот вечер всего неделю назад, в Доме культуры отмечали 40-летие предприятия, да еще не просто так, а со столами, концертом и танцами. Лисовский, который в жизни не пропустит ни одной «юбки», несмотря на обилие других женщин в этот день, без конца приглашал на танец только одну Варю. После танца всегда галантно ее провожал, усаживал, затем по-гусарски наклонялся и целовал руку, вызывая у Василия ревностные чувства. А когда уже все расходились, Аркадий уже под легким хмельком подошел к Василию и сказал: «Никогда бы не подумал, что у такого недотепы как ты может быть такая красивая и необыкновенная жена, вот никому не завидовал, а вот тебе наверно первому…».
«Лисовский точно! К нему ушла! Этот жук кого хочешь уболтает!» — нервно растирая плечи, Василий протирал вдруг вспотевшие ладони. Припоминая еще некоторые негативные качества сослуживца как равнодушие к футболу и вечное выскуливание у профоргов путевок в черноморские санатории. Да еще и вопрос странный после того вечера задавал, интересовался, где он с Варей познакомился.
Быстро набрал номер телефона, хотя часы показывали время не для каких-то звонков.
— Аллёу-у-м — произнес голосом довольного кота Лисовский, в квартире которого было слышно как тихо играет музыка.
Не зная с чего начать, Василий молчал.
— Аллёу-у… вас не слышно! — опять повторил сослуживец и тут Василий услышал женский голос: «Арканя, тебе с подливчиком или без?». «Варя?!!!.. или не она… нет, вроде она…» — ударом кувалды отозвалось в голове у Семеныча.
— Лисовский! — заорал Василий в трубку. — Я, между прочим, Варю сам люблю!
— Васька — ты что ли? — опешил Аркадий.
— Да — я! … а ты …ты — кАзёл… и притом самый настоящий!
— Вась! Ты чего — выпил что ли? — после небольшой паузы ответил Аркадий. — Ты что из-за того вечера на меня так злишься? Я не знал, что ты такой ревнивый. Извини, в следующий раз не буду приглашать… ладно, пока… а за «козла» в понедельник на работе ответишь…
Услышав короткие гудки, Василий почувствовал сильную степень неудобства перед Аркадием. Мужик он вроде неплохой и деньги всегда занимает и анекдот всегда свежий расскажет. А он ему, похоже, романтический ужин испортил.
— Аркадий извини, пожалуйста, — перезвонив опять, попросил Семеныч.
— Да ничего Вась… ты похоже чем-то расстроен и на мне злость решил сорвать, понимаю… бывает. И не звони больше, дай мне с девушкой спокойно посидеть….
Василий лег на диван на спину, задумался: «И почему я так плохо о ней думаю? Подозреваю, что она может к первому попавшемуся уйти: то к Кольке, то к Аркадию. Ведь не такая она, наверняка нашла какого-нибудь особенного…». Далее начал перебирать по памяти из среды знакомых и малознакомых, кто бы мог составить достойную пару его жене, но никто не подходил.
Образ жены с ее глазами и улыбкой появлялся всякий раз, когда он закрывал глаза. А какая она была на свадьбе пятнадцать лет назад… от этого воспоминания стало совсем тоскливо. Хорошая была свадьба, правда, чуть подпорченная маленьким скандалом между родителями жениха и невесты, и причины-то он уже не помнит. Тогда отец Вари сердито выговаривал матери Василия: «… да что бы вы говорили, наша
