Человек-паук
— Саша! — кричит мне в трубку сестра Нина.
— Что! — бурчу я, недовольный тем, что меня разбудили в субботу, когда можно было бы выспаться.
— Я тебе Антошку привезу сейчас! Посиди с ним, а то нам с мужем смотаться по делам надо.
— А что я с ним делать буду? Я не привык с маленькими детьми сидеть.
— Что? Поиграй с ним да накорми, что ты себя уже в детстве не помнишь?
— Плохо помню… — вздыхаю я.
Антон — это мой племянник, взрослый пацан шести лет. Почему взрослый? Не по годам смышлёный и с хорошо развитой речью. Нина — моя старшая родная сестра. Родственников выручать надо и потому, почти безропотно, соглашаюсь.
Через час открываю дверь, и племянник появляется на пороге моей квартиры — один, с детским автоматом в руках.
— А мама где? — спрашиваю я его.
— Они торопятся… я из машины вышел и сам к тебе пришёл, сам на лифте доехал, — гордо сообщил племянник и выпустил в меня очередь из яркого пластмассового автомата китайского производства. Лампочка на конце автомата замигала, а из встроенного динамика полилась трель, отдавшись эхом по всему подъезду.
— Ну, проходи…
Антошка сбрасывает сандалии и быстрым шагом проходит по комнатам.
На его симпатичном детском лице появляется удивление:
— А «плейстэйшена» у тебя нет?
— Нет. Зачем он мне?
— А как ты тогда играешь? — изумляется он. — У меня и папа на другом джойстике со мной играет.
Что тут сказать, компьютер я, наверное, куплю, но не скоро. Чем порадовать его не знаю.
— Даже «Дэнди» нет… — расстроено заключает он. — И что я у тебя делать буду?
— Ты завтракал?
— Нет. Мама сказала, что ты меня накормишь.
Делать нечего, иду жарить яичницу с колбасой. Сам наблюдаю за ним. Антон ходит по комнате, без конца выдвигает ящики из шкафов, чувствует себя у родного дяди хозяином. После проверки шкафов подходит очередь до полки с видеокассетами. С ужасом вспоминаю о кассетах с двусмысленными названиями и недвусмысленным содержанием.
— Антон, пошли есть! — кричу из кухни.
Антон садится за стол, я быстро выдергиваю с полки непотребное и прячу в платяной шкаф.
Поев, он возвращается к полке и начинает просматривать обложки.
— Это все я видел. А вот самой нужной нет, — грустно сообщает Антон.
— Какой такой самой нужной?
— «Человек-паук». Я все фильмы и мультфильмы просмотрел про него и ещё бы посмотрел. У меня даже игра эта на «плэйстэйшене» самая любимая.
— Ну раз ничего нет интересного, давай я тебе сказки почитаю.
— Я не люблю сказки!
— Почему?! Я же тебе с выражением прочитаю.
— С каким выражением? — не понимает он.
— Садись в кресло! — приказываю я ему, а сам достаю книгу «Русские народные сказки».
Как ни стараюсь читать громко и выразительно, Антон со скукой и некоторым недоверием слушает меня.
— И как это — ведра пошли, с моторчиком что ли? — перебивает он моё чтение «По щучьему велению».
— Нет, без моторчика, — отвечаю я и пытаюсь ему как-то это объяснить, но ничего не получается.
Когда мы дошли до Емели на печке, Антон посмотрел с сомнением в сторону кухни и сказал:
— Не хочу такую сказку — одно враньё.
Я пытаюсь начать следующую, но его интерес быстро пропадает. Времени до приезда сестры еще много. Чем развлекать игрозависимого племянника я уже не знаю.
— Вот если бы про человека-паука почитал бы, то я бы послушал.
— Но человек-паук — это тоже сказка! — начинаю с ним спорить.
— Нет, не сказка. Вон Виталька с моей группы с родителями в Америке был, так он там его живьем видел!
Я, в свою очередь, вытаращиваю глаза:
— Где?!
— Не знаю, говорит — видел. Настоящего!
Разубеждать его мне не хочется: плохо, когда дети не верят в сказки, и становятся потом грубыми и скучными материалистами. Неожиданно созревает решение. Опять открываю книгу, заменяю всех наших Иванов, Никитичей, Поповичей на этого чертова человека-паука, начинаю читать сказки на новый лад. Клубок с паутиной попадает на болото, и человек-паук женится на царевне-лягушке, человек-паук скачет на сером волке, человек-паук…
Дальше подключаю воображение, и у меня начинается буйство фантазии. Почти не глядя в текст, описываю битву человека-паука с огнедышащим драконом. Это бедное и несчастное животное о трёх головах, запутавшись в паутине, не в состоянии справиться с таким новомодным суперменом. Отрастающие головы ни в какую не могут прорвать паутину, и, в конце концов, русский дракон погибает от рук иноземца. Племянник слушает, широко раскрыв горящие глаза, и возбужденно сжимает кулаки. Тут он вспоминает о своем автомате, схватив его, начинает палить им во все стороны, кувыркаясь на полу. Мысленно он уже там — в этой битве помогает своему кумиру…
И так сказкой за сказкой… неожиданно где-то промахиваюсь, и он недоверчиво спрашивает:
— А разве человека-паука Иваном звали? — Антоха, видимо, вспомнил фильм.
— Да! — бессовестно соврал я ему.
Наконец, появляется сестра. Антошка радостно сообщает ей, что он готов хоть каждый выходной приезжать ко мне в гости. Мы с ним прощаемся:
— До свиданья, дядь Саша!
— До свиданья, «человек-паук», — дразню его.
Он смеётся, а в руках держит подаренную мной книжку «Русские народные сказки».
…Антон уже давно вырос. Учится в девятом классе. Правда, книжку эту потом так и ни разу не открыл…
Конфуз
Телеателье, я тогда еще там работал, год примерно 84. Очередь к приемщику длинная. Кто магнитофон сдает, кто приемник. Приемщик Валерий Саныч задерган донельзя. Работа тем более очень нервная.
Какой-то мужик, когда до него доходит очередь, раскрывает сумку и достает механизм из бачка унитаза.
