Еда на тарелках заинтересовала какого-то жучка. Он деловито, не боясь, заполз на бутерброд. Скоро к нему присоединились два муравья и мелкая зелёненькая мошка с прозрачными крылышками. Мальчик не стал их сгонять, и лениво наблюдал за беготнёй насекомых. Сегодня, в последний день, грех было скаредничать и не поделиться.
Паренёк сорвал синий цветок, и, перевернувшись на спину, стал грызть стебелёк. Небо совсем распрощалось с тучами, было ярко-голубым, солнышко припекало. К стебельку, привлечённые непонятно чем, то ли запахом, то ли цветом, прилетели две рыже-чёрные бабочки. Попорхав вокруг, они направились к другим цветам. Ян с восхищением и завистью проводил их взглядом. Он где-то читал, что бабочки живут совсем недолго, одни несколько часов, другие несколько дней. Интересно, для бабочки как время движется? Как для нас? Или быстрее? Но, наблюдая за неровным полётом, он в этом усомнился. Медленнее?
– Счастливые вы создания, – сказал им Ян. – Вы, наверное, сегодня столько успеете, и умрёте до взрыва… Счастливые. Я ничего не успею…
Ему стало себя жалко. Он ведь даже не целовался ни разу. В пятнадцать лет это уже начинает беспокоить. Но паренёк отогнал грустные мысли. Он не поедет сегодня домой, а останется здесь, в поле.
Вдруг что-то произошло. Мир стал ярче, больше, вкуснее, а время растянулось до бесконечности.
Мальчик, вскочил и… взлетел. Яркие лазоревые крылья, подхватив воздушный поток, подняли его над землёй. От неожиданности Ян качнулся и опустился на стебель. Вцепившись лапками в травинку, паренёк попытался оглядеть себя. Потом подумал, зачем? Он знал, что молод, он знал, что красив, и пахнет ванилью и земляникой. Что случилось? Но в его маленьком тельце не было места для сложных мыслей и глупых вопросов, и мотылёк, расправив чудесные крылья, с робостью и восторгом сделал взмах, затем ещё один. И ещё. Он поднялся над травой, над цветами, над полем. Сколько звуков! Сколько запахов! Слышал, ощущал, воспринимал он теперь всем телом. Поток информации захлестнул, хотелось кричать, и он усилил свой чудный ванильно-земляничный аромат, заявляя гигантскому миру о своём присутствии.
Робость исчезла. Ян поднимался всё выше, полёт не был ровным. Солнце, огромное, яркое, сияющее, прогревало его, высвечивая лазурные чешуйки на крыльях. В маленьком тельце не умещались сложные эмоции. И сейчас мотыльком завладела радость. Он седлал небольшой круг, поднимаясь по спирали к ослепительному шару. Солнце исчезнет не скоро, и за это время надо столько успеть! Надо найти женщину, надо поесть… Нет, надо сначала поесть, а потом найти женщину… Да, да, еда и женщина, что может быть прекраснее? Только женщина и еда.
Огромными глазами Ян разглядывал огромный мир. Заметив внизу яркое пятно, и неведомо как почувствовав, что там еда, он неуклюже спланировал вниз, и опустился в чашечку цветка. Его лапки тут же увязли в чём-то сыпучем.
'Как сладко!' – подумал мотылёк. – 'Как сладко!'
Он какое-то время просто бродил по цветку, позволяя лапкам ощущать сладость нектара, удивляясь, как лапки могут чувствовать вкус, потом развернул длинный хоботок, сладкое вещество наполнило его брюшко, и он захотел вновь закружиться от удовольствия.
Ян перелетал к ярким пятнам, пачкаясь в пыльце, наслаждаясь нектаром. Пока не столкнулся с другими бабочками. Недавние знакомцы. Одна из них точно была женщиной, но почему-то не заинтересовала мотылька. Просто ещё одно пятно, только движущееся, не представляющее опасности.
'Она – чужая'.
Ян подлетел к бабочкам, намереваясь узнать о них побольше, но знакомцы не обратили на него внимания. Кружась, они скрылись в траве.
'Надо найти своих'.
Ян сел на цветок, расправив крылья, и слегка покачивал ими. Одиночество, с которым он мирился, будучи человеком, просто убивало его – мотылька.
'Никто не должен быть один'.
Теперь его тело заполнила тоска.
'Надо найти своих'.
Захотелось стать маленьким, как гусеничка, свернуться в шарик, и затаиться где-нибудь…
'Глупый'.
Ян скорее почувствовал, чем услышал.
'Глупый, но пахнешь вкусно'.
На соседнем стебельке сидела бабочка, меньше, чем он, но такая же.
'Ты – женщина'.
Бабочка перелетела к нему, коснулась усиками.
'Глупый, сладкий', – протянула она. – 'Сладкий'.
Мотыльку понравилось, что женщина называет его сладким. Он позволил ей исследовать себя тонкими усиками. Подруга развернула хоботок и собрала капельки нектара с его груди. От этой ласки Яну стало приятно.
Они, не сговариваясь, вспорхнули, и, кружась вокруг друг друга, полетели над травами. Хотя Подруга была к Яну благосклонна, он всё же стремился выглядеть лучше и сильнее, танцевал перед ней, он искал для неё самые вкусные цветы. Ухаживать за женщиной ему понравилось.
'Ты странный', – чувствовал он её слова. – 'Будто только что появился. Смешной. Но пахнешь вкусно'.
'Берегись!' – крикнул Ян.
Поздно. Подруга не заметала опасности сзади, и едва успела повернуться, как влетела в гигантскую паучью сеть. Она запищала и забилась, её лапки увязли.
'Не двигайся! Не шевелись!' – Мотылёк подлетел к ней, пытаясь успокоить. – 'Не шевелись!'
Его Подруга пахла страхом. Это плохо. Это очень плохо. Ян, в опасной близости к паутине, порхал рядом, касался её усиками. Где-то рядом прячется чудовище. Оно может появиться в любой момент и убить его Подругу. Что же делать? Что же делать?
Яну с большим трудом удалось заставить Подругу не дёргаться, её крылья были свободны, но лапки и брюшко прочно прилипли к страшной сети. Ян был в отчаянии.
'Я умру' – прошептала она. – 'Я умру. Чудовище убьёт меня'.
'Я что-нибудь придумаю'.
'Я умру. А я так хотела детей от тебя…'
Ян не в силах был смотреть на обречённую Подругу. Его наполнило горе. Как же так? Ну как же так? Он ведь только-только нашёл её? Он ведь только-только понравился ей? У них же впереди целая вечность? Как же так?
'Подожди! Я придумаю что-нибудь! Я спасу тебя! Я что-нибудь придумаю!'
'Прощай'.
Ян метнулся вверх, полетел прочь, горе душило его.
'Помогите! Помогите! Помогите!' – звал он, источая запах опасности. Мелкая мошкара разлеталась в стороны, а создания покрупнее не обращали внимания. 'Экая невидаль, в паутине запуталась'…
'Кто-нибудь! Ну хоть кто-нибудь!'.
Неожиданно сильный удар опрокинул его, и он упал на землю. Не понимая, что произошло, мотылёк попытался взлететь, но что-то гигантское, лохматое и твёрдое придавило его.
'Крылья! Мои крылья!' – испугался Ян.
Большая кошка с короткой шерстью, и чёрным пятном на морде, с любопытством разглядывала красивую игрушку, бившуюся под лапой. Мелкое порхающее существо, которых она во множестве ловила в поле и приносила своим детям для забавы. Но запах какой-то знакомой. Кошка уткнулась мокрым носом в мохнатое брюшко бабочки.
'Добрый человеческий котёнок, живший внизу. Выпустил. Покормил. Погладил. Добрый человеческий котёнок. Такие странные. Меняются, их совершенно не узнать'.
Кошка отпустила мотылька. Ян взмахнул крылышками. Похоже, они не пострадали. Какое-то время кошка и мотылёк не отрываясь смотрели друг на друга.
'Я узнал тебя. Почему ты ушла?'.
'А ты? Мне здесь хорошо. Здесь мыши'.
