Ныли обмороженные ноги, воспалившиеся от выкручивания суставы рук, болела от ударов прикладами спина. Она начала терять сознание в тепле.
Очнулась от телефонного звонка. Дежурный что-то кричал в трубку. Лиза попросила пить. Ей не дали. Она почувствовала, как опять слабеет и теряет четкость ощущений. «Надо заснуть, — подумала она, — чтобы набраться сил, чтобы выдержать, выстоять до конца».
— Кто ты есть? — начал допрос комендант.
— Иванова… Из Ленинграда… — Лиза едва шевелила губами.
Комендант обернулся к кому-то, кто стоял с ней рядом.
— Кто есть она?
— Чайкина она. Чайкина. Комсорг называется. Да вы не сомневайтесь — ее здесь каждый знает. — И встал, злобно глядя на нее: Колосов, узнала Лиза. Тимофей Колосов, местный староста.
— Иванова. Из Ленинграда, — упрямо повторила Лиза.
— Чайкина она, Чайка! — подскочил к ней Колосов, ухватил за куртку, тряхнул. — Лизка… Ты что, издеваешься? Жизни моей не жалеешь? Признавайся, что секретарь райкома.
— Вывести! — приказал комендант. — Не опознают — вместе повешу.
Стук, стук, стук… Плывет толпа людей. Серые лица. Серый землистый лед. Мороз сорок градусов. Все обледенело кругом. Стук, стук, стук… Колонна останавливается. Тишина. Долгая, шаткая. Это она пошатывается: ноги болят, холодно очень.
— Смотреть всем, кто она есть! — командует комендант. — Чайкина? Партизан? Ты! — ткнул он в толпу.
— Не знаю, не здешняя она.
— А ты?
Лиза смотрела на толпу. Она всех узнавала. Всех. Глаза голодных людей. Но смотрели они на нее прямо и спокойно.
— Чужая она. Не знаю.
— Вон! — крикнул на толпу комендант. Стук, стук, стук… Удаляются по льду шаги.
А навстречу из снежной пороши лихая разгульная песня. Лиза думает, что ей это чудится. Нет. На крыльцо, пошатываясь, поднимается пьяная разнаряженная Арина Круглова. Кланяясь офицеру, она обошла вокруг Лизы. Сперва отшатнулась, увидев ее лицо, потом всмотрелась. И вдруг присела:
— Неужели? Вот это птичка попалась. Чайкина. Секретарь комсомольского райкома.
Изменница Круглова — единственная из всех опознала Лизу Чайкину.
Партизанский суд приговорил предательницу к расстрелу. 25 ноября группа партизан во главе с Семеном Ларионовым пробралась в Пено. Они выкрали из рук немцев Круглову и привели приговор в исполнение.
Та же участь постигла и двух других предателей — отца и сына Колосовых. Они были казнены в ту же ночь на основании того же партизанского приговора.
…Она понимала, что идет по улицам родного поселка в последний раз. Ее привели к реке. Волга лежала перед ней, как уходящая в бесконечность белая ширь. Едва приметным откосом спускался к реке берег — снег сровнял землю и воду. Посреди молчаливого белого пространства темнела неподвижная толпа. Люди! Она могла с ними говорить.
Лиза посмотрела на раскинувшийся перед ее взором бескрайний мир, который, знала, через несколько минут покинет навсегда. Было тихо. Ей показалось, что где-то далеко-далеко ударили в колокола, и медный звон их поплыл, касаясь земли и неба, из далекого детства к ней, сюда…
Потом будет тот, последний выстрел, который она еще услышит…
Потом будет Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении секретарю Пеновского райкома комсомола Елизавете Ивановне Чайкиной звания Героя Советского Союза.
Авиационная эскадрилья имени Лизы Чайкиной.
Летящие во врага снаряды с надписью «За Лизу!».
700 пионерских дружин, борющихся за честь носить ее имя.
Улицы Лизы Чайкиной в Москве, Ленинграде, Калинине, Кемерове и других городах страны.
Совхозы и колхозы, бригады имени Лизы Чайкиной.
Будет бронзовый бюст в Пено.
Мемориальная доска в деревне Руно.
А в тот последний миг была только главная мысль — Успеть сказать людям правду, передать им свою уверенность и веру в победу. Показать им, что она — одна из них — не боится фашистских палачей, что и они не должны их бояться, а бороться и уничтожать, чтобы приблизить час свободы.
— Товарищи, — тихо обратилась она. — Вы всегда не верили. Я секретарь райкома. Поверьте и на этот раз.
Люди подняли головы, услышав ее спокойный голос.
Она говорила медленно: продумывала, подбирала слова. Надо сказать им главное. И так, чтобы поверили.
— Немецкое командование сообщило вам — Пеновский партизанский отряд уничтожен. Москва взята. Ленинград пал…
Она улыбнулась открыто и озорно, как раньше, как всегда:
— Отряд воюет. Москва стоит. Родина сражается. Мы победим!
Солдаты вскинули автоматы.
— Любите Россию!.. — громко произнесла Лиза. — Нет ничего дороже. Я счастлива…
Раздался залп. Резкий, короткий. Но люди увидели, что Лиза не сразу упала, а стояла еще какое-то время и улыбалась, протянув им руку.
Потом упала, застыла. Навсегда.
26 янв. 1942 г.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
товарищу АНДРЕЕВУ А. А.
ЦК ВЛКСМ сообщает об исключительном героизме секретаря Пеновского райкома комсомола Калининской области т. Чайкиной Елизаветы Ивановны, проявленном ею в борьбе с немецкими оккупантами.
…Когда Пеновский район заняли немецкие оккупанты, тов. Чайкина создала подпольную комсомольскую организацию в составе 15 человек и с группой комсомольцев в 26 человек ушла в партизанский отряд. Оставшиеся в деревнях комсомольцы активно помогали партизанскому отряду в борьбе с немецкими захватчиками.
Тов. Чайкина Е. И. проявила себя как замечательный боец, участвовала в трех сражениях, минировала дороги, взрывала мосты, успешно ходила в разведку и в то же время проводила большую политическую работу среди населения. 22 ноября 1941 г. на хуторе «Красное покатище» т. Чайкина была предана и арестована немецким карательным отрядом.
Семья Купоровых, укрывавшая Лизу от немецких фашистов, была расстреляна немцами на месте. Гитлеровские звери подвергли т. Чайкину невыносимым пыткам, угрожали смертью, старались подкупить обещанием даровать жизнь, если она выдаст место расположения партизанского отряда. Но это испытание т. Чайкина вынесла с честью. Фашисты, не добившись от нее ни слова, решили публично расстрелять т. Чайкину.
Тов. Чайкина не струсила, не предала товарищей, держалась мужественно и гордо, до последней минуты своей жизни проявляла высокие идейные качества большевика.
Она умерла смертью героя.
ЦК ВЛКСМ
