за потерю килограммов, сколько стыд перед своими знакомыми за их набор, и некоторые стремятся к тому, чтобы избежать возможности этого стыда.
Значительную часть вредных привычек составляет ритуальное поведение. Само действие — будь то еда, курение или что-либо другое — непроизвольно попадается на удочку внешних сигналов, которые становятся пусковыми. Время дня может вызывать у вас желание выпить, звонит телефон — и вас тянет зажечь сигарету, и т. д. Систематическое выявление всех этих сигналов и угашение поведения несовершением действия на каждый из них, по одному в каждый отдельный момент времени, явится существенным вкладом метода 4 в преодоление вредной привычки. Иногда это может быть какой-либо очень простой прием, например убрать с глаз долой пепельницу, а иногда для этого требуется полная смена окружающей обстановки, переезд в новые условия, где нет ничего общего со старыми привычными пусковыми сигналами (прошедшие лечение наркоманы, употреблявшие героин, не удерживаются, если сразу после лечения попадают в обстановку жизни на привычных улицах). Отрицательное подкрепление усиленно предлагалось в качестве поведенческого метода борьбы с вредными привычками. К алкоголикам, например, подключались электроды, через которые подавался удар электрического тока в момент когда они подносили ко рту стакан алкогольного напитка; существуют лекарственные средства, которые вызывают рвоту при потреблении алкоголя. Подобно большинству отрицательных подкреплений, эти средства действуют только тогда, когда поблизости есть кто-либо, кто может их применить, и лучше, если это является (для пациента) непредвиденным. Подобно большинству вредных привычек, алкоголизм не очень-то легко поддается действию одного изолированного метода. Мне кажется, что путь к преодолению вредной привычки у себя самого — и это является одной из тех ситуаций, где человек может являться самым лучшим воспитателем самого себя, — лежит в изучении всех восьми методов и отыскании способа применения каждого из них за исключением наказания.
V. Подкрепление в повседневной жизни
В начале этой книги, рассматривая теорию Скиннера, я уже говорила, что любая оригинальная идея сначала отвергается, потом подвергается яростным нападкам, и, наконец, принимается как аксиома. Я думаю, что в эволюции любой идеи есть и четвертая фаза: идея не только принимается, но и осознается, удерживается в умах и претворяется в действиях. И это, как я вижу, происходит с положительным подкреплением, и особенно среди людей, которые выросли на идеях Скиннера, витавшими в воздухе, а именно людей, родившихся после 1950 г. Они приобрели привычку пользоваться положительным подкреплением и формировать поведение без страха и колебаний, как нынешние дети приняли компьютеры, которые иногда страшат их родителей. Они распространили эти приемы среди своих старших партнеров, а те со свойственным им энтузиазмом заразили ими окружающих. Разрешите привести несколько наиболее ярких примеров.
Подкрепление в спорте
Судя по моим случайным наблюдениям, тренировки в большинстве командных видов спорта — например, профессиональный футбол, — продолжают старую добрую неандертальскую традицию: множество лишений, наказание, фаворитизм, оскорбление на словах и в мыслях. Однако в тренировочном мире в индивидуальных видах спорта по-видимому происходят радикальные изменения. Фактически именно один из симптомов этого переворота побудил к написанию этой книги. На обеде в округе Весчестер штат Нью-Йорк, я сидела рядом с теннисистом-профессионалом, тренировавшем хозяйку дома, приятным молодым человеком из Австралии. Он сказал мне: — Я слышал, что вы тренируете дельфинов. Вы знаете о Скиннере и всех этих штуках? Да. — Тогда скажите мне, где достать книгу о Скиннере, которая помогла бы мне усовершенствоваться в качестве тренера. Я знала, что такой книги нет. Почему ее не было, до сих пор остается для меня загадкой, и я решила написать ее. И вот она перед вами. Между тем я раздумывала над удивительным фактом о том, что этот человек и, возможно, многие другие ему подобные точно знали, что им было нужно.
Это означало, что существовали люди, которые уже ухватились за обучение с подкреплением и хотят знать о нем побольше. В то время я жила в Нью-Йорке. Частично в качестве разнообразия в ограниченной рамками дома сидячей городской жизни, а частично из-за любопытства дрессировщика я начала посещать занятия по нескольким видам физической культуры, начиная от уроков по выживанию, парусного спорта, лыж (как горных, так и равнинных) до фигурного катания и танцев. К моему удивлению, только один из инструкторов, под чьим руководством я работала (преподаватель класса труда) опирался на насмешки и угрозы для того, чтобы вызвать нужное поведение. Все остальные использовали своевременное положительное подкрепление, а часто и чрезвычайно остроумные методики формирования поведения. Это полностью расходилось с воспоминаниями о моих прежних занятиях физкультурой — балетных классах, уроках верховой езды, гимнастикой в школе и колледже — ни в одном из них я не блистала и всегда боялась этих занятий в той же степени, что и наслаждалась ими. Например, катание на коньках. В детстве я посещала уроки фигурного катания в школе, отличавшейся хорошими результатами обучения. Тренер показывал нам, что делать, а затем мы над этим бились, пока не достигали результата, а тренер корректировал осанку, положение рук и призывал нас стараться еще больше. Я так и не выучила «внешнее лезвие» — скольжение по кругу, скажем на левой ноге с перенесением тяжести тела на внешний край левой ноги. Поскольку это — основа большинства фигур, я не особенно далеко продвинулась.
Сейчас я посетила несколько занятий в теперешней школе фигурного катания в Нью-Йорке, которая организована одним из олимпийских тренеров. Работающие там инструкторы используют одни и те же методы обучения и для взрослых и для детей — никаких упреков и ругани, а лишь немедленное подкрепление за каждое свершение, а таких маленьких успехов предостаточно. Каждое из простейших движений, которыми должен овладеть фигурист, разбивается на легко выполнимые промежуточные элементы, начиная с того, как упасть и снова подняться. Скольжение на одной ноге? Все просто: оттолкнитесь от стенки, ноги держите параллельно, скользите на двух ногах; на очень короткое время поднимаете одну ногу, опустив ее, поднимаете другую, затем повторяете то же самое, но держите ногу поднятой чуть подольше, и так далее. Через десять минут класс, начавший с нуля, включая толстых, слабых, нетвердо стоящих на ногах, очень маленьких и очень старых скользит на одной ноге, а на всех лицах написано крайнее изумление и чуть ли не восторг. Я даже не заметила, как выработанный на втором занятии «перекрестный» шаг разрешил мои детские проблемы с равновесием, пока во время свободного катания после занятий не обнаружила, что весело огибаю углы, скользя на внешней стороне конька. И более того! К третьему занятию я могла делать вращение, настоящее вращение, как фигуристы на экране телевизора, и частые прыжки с поворотом, о которых я не смела мечтать в детстве (им начинают обучать совсем без затей вдоль стенки). Какое замечательное открытие! Трудность обучения таким навыкам проистекала не из-за требований к физическим качествам начинающих спортсменов, а из-за отсутствия хороших методик обучения. Другой пример — катание на горных лыжах. Появление пластиковых лыж и лыжных ботинок сделало лыжи доступными для масс, а не только для выдающихся спортсменов. Но на склоны гор эти массы были приведены новыми методами обучения, при которых на первых порах используются короткие лыжи и формируется каждый тип необходимого поведения (наклон, поворот, остановка и, конечно, падение и вставание на ноги) с помощью серии маленьких, легко выполнимых элементов, отмечаемых положительным подкреплением.
Я поехала в Аспен, взяла три урока катания на лыжах и скатилась с ровной горы. Наиболее сильные ученики нашего начинающего класса к концу недели одолевали и промежуточные склоны. Отдельные учителя, которые добивались быстрых результатов, существовали всегда. Что, по-моему, изменилось за
